Дафна Дюморье - Полет сокола

– В основном бьющиеся предметы. Две картины… статуэтка микеланджеловского Давида… несколько пачек сигарет…

– Не беспокойтесь, я об этом позабочусь. Сейчас же позвоню в Перуджу и распоряжусь, чтобы пакеты переправили в нашу контору в Генуе, где вы их получите на обратном пути.

От того, насколько заняты администраторы, зависело, поручу ли я им позвонить в Перуджу, или мне самому придется этим заняться. Лучше самому. В конце концов, сэкономлю время. Как только эта Тейлор к нам присоединилась, я сразу распознал в ней растеряху. Она вечно что-нибудь оставляла или роняла. Очки, шарфы, почтовые открытки все время вываливались из ее бездонной сумки. Чисто английский недостаток, видовой порок. В целом «говяжьи туши» доставляют мало хлопот, хотя из-за своей неуемной жажды солнца сгорают они чаще, чем туристы других национальностей. В первый же день путешествия они наряжаются в хлопчатобумажные платья, ходят с голыми руками и ногами, отчего становятся красными, как черепичные крыши. И мне приходится сопровождать их в аптеку за всякими мазями и лосьонами.

Снова затрезвонил телефон. Но звонили не с коммутатора, чтобы соединить меня с Перуджей. Звонил один из «варваров». Естественно, опять женщина. Мужья никогда мне не докучают.

– Мистер Фаббио?

– Слушаю.

– Догадайтесь, кто. Мальчик!

Я мучительно напряг память. «Варвары» выкладывают всю историю своей жизни в первый же вечер в Генуе. Кто из них ждал первого внука у себя в Денвере, штат Колорадо? Миссис Хайрэм Блум.

– Мои поздравления, миссис Блум. Такое событие надо отметить.

– Знаю. Я так взволнована, что не соображаю, что делаю! – Восторженный возглас чуть не разорвал мне барабанную перепонку. – Так вот, я хочу, чтобы вы и кое-кто еще встретились перед обедом со мною и мистером Блумом и выпили за здоровье малыша. Скажем, в четверть восьмого.

Это на полчаса сократит мое свободное время, а из Перуджи еще не звонили.

– Вы очень любезны, миссис Блум. Я буду. У вашей невестки все хорошо?

– Прекрасно. Просто прекрасно.

Чтобы она не вздумала читать мне телеграмму, я поспешил положить трубку. Во всяком случае, есть время побриться, а если повезет, то и принять душ.

Следует с осторожностью относиться к приглашениям клиентов. День рождения или годовщина свадьбы вполне законны, как и появление первого внука. Но не больше, иначе отношения могут осложниться, и вы рискуете испортить весь тур. Кроме того, когда дело касается выпивки, групповод обязан строго дозировать свою норму. Что бы ни случилось с его компанией, он должен оставаться трезвым. Водитель тоже. А это иногда бывает нелегко.

Еще не обсохнув после душа, я уладил дела с Перуджей и, с трудом натянув на себя чистую рубашку, спустился вниз проверить, как обстоят дела с заказом в ресторане. Два больших стола в центре зала, оба на двадцать пять персон, и посередине каждого – высившиеся над букетами цветов связанные друг с другом флаги обеих стран: «Звезды и полосы» и «Юнион Джек». Это нравится всегда и всем. Клиенты считают, что флаги придают особое настроение происходящему.

Пара слов метрдотелю с уверениями, что моя группа сядет за стол ровно в половине восьмого. Здесь любят, чтобы туристы принялись за десерт до того, как остальные клиенты начнут подходить к своим столикам. Для нас это тоже имело значение. Мы работали четко по расписанию и в девять часов должны были отбыть на экскурсию «По ночному Риму».

Последний раз сверить время – и в бар.

Их была небольшая горстка – собравшихся поднять тост за младенца Блума, но слышно их было уже из холла, где не принятые в компанию «говяжьи туши», холодные и надменные, сидели группами по два-три человека, уткнув лица в английские газеты. Оглушительные голоса варваров-экстравертов повергли в немоту англосаксов.

Миссис Блум, что твой фрегат под всеми парусами, двинулась мне навстречу.

– Ах, мистер Фаббио, вы не откажетесь от шампанского?

– Полбокала, миссис Блум. Только чтобы пожелать долголетия вашему внуку.

В счастье этой женщины было что-то трогательное. Вся ее персона излучала благодушие. Она взяла меня под руку и подвела к своей компании. Как любезны они были, боже милостивый, как любезны… В своей всеобъемлющей сердечности они были живым воплощением присущей «варварам» жажды любви. Задыхаясь, я подался назад. Но через мгновение устыдился самого себя, и волна всеобщего дружелюбия захлестнула меня.

В Генуе у меня хранилось немало подношений от соотечественников миссис Блум. Десятки рождественских открыток, писем, приветов… Помню ли я поездку двухлетней давности? Когда я навещу их в Штатах? Они часто обо мне думают. Они назвали своего младшего сына Армино. Искренность этих посланий вызывала у меня краску стыда. Я никогда не отвечал на них.