Софи Кинселла - Минни шопоголик

Я тупо смотрю на Магнуса, ничего не понимая.

– Он уверен, что кто-то пробрался к нему через общую стену и… украл его спальни. Если быть точным, то три.

– То-то мне показалось, что дом слишком большой! – вскрикивает Сьюзи.

– Но вы сказали нам, что здесь восемь спален! Это было в описании дома!

– В самом деле. – Магнус все больше и больше теряется. – Такие сведения дал нам застройщик, и у нас не было причин подвергать их сомнению…

– Значит, застройщик просто пробил стену, украл комнаты, и никто даже не проверил? – недоверчиво спрашиваю я.

Беспокойство Магнуса растет.

– Не сомневаюсь, застройщик получил разрешение у совета…

– Как? – Мистер Ивэнс появляется рядом с нами, явно устав ждать. – Подделав документы и дав на лапу – вот как! Я возвращаюсь из Штатов, иду наверх – и что там нахожу? Половина верхнего этажа исчезла! Кто-то проник в дом и захапал мое имущество!

– А почему этого никто не заметил? – разумно вопрошает Сьюзи. – Не слишком ли беспечно с вашей стороны было позволить им это?

– Мой отец глух и почти слеп! – все больше ярится мистер Ивэнс. – Его сиделки приходят и уходят, что с них взять? Беспомощного человека ограбили, вот в чем все дело. – Его лицо становится почти багровым, а глаза полны такой злобы, что я сама не своя от страха.

– Я тут ни при чем! Я ничего не украла у вас! Я даже не знала! И вы можете получить свои спальни обратно! Или… мы можем их у вас купить. Мы в безвыходном положении. Живем с моими родителями, у нас двухлетняя…

– Я звоню своему адвокату. – Мистер Ивэнс разворачивается и направляется к дому.

– Что это было? – требую я ответа у риелтора. – Чего нам еще ждать?

Магнус избегает моего взгляда.

– Боюсь, дело запутанное. Нужно просмотреть документы, получить юридическую консультацию. Возможно, дом придется вернуть в прежнее состояние, если мистер Ивэнс не согласится… Думаю, вы выиграете суд у продавца, а его, вероятно, будут судить за мошенничество.

Я смотрю на него в полном смятении. Мне не нужен суд. Мне нужен дом!

– Значит, мы не сможем внести плату на следующей неделе?

– Боюсь, сделка сорвалась.

– Но нам нужен дом! – вою я в голос. – Это уже пятый вариант!

– Прошу прощения. – Магнус достает мобильник. – Пожалуйста, извините меня, я должен известить наших юристов.

Я смотрю на Сьюзи:

– Нас сглазили?

– Все обойдется, – успокаивает она. – Риелторы подадут в суд на застройщика, и вы в конце концов получите дом. Твоя мама будет только счастлива, что вы еще немного поживете у них.

– Не будет она счастлива! – сварливо возражаю я. – Она разозлится! Сьюзи, нет у нее синдрома опустевшего гнезда. Мы все не так поняли.

– Что? – Сьюзи шокирована. – А я-то считала, что она начнет тосковать и подумывать о самоубийстве.

– Это было сплошное притворство! Она ждет не дождется, когда мы свалим! И все соседи ждут этого. – Горестно обхватываю голову руками. – Что мне делать?

Может, стать сквоттерами? Захватить пустующий дом… Или разбить в саду большую палатку… Если придерживаться альтернативного образа жизни, то можно поселиться в юрте.

Я буду называть себя Радугой, Люк станет Волком, а Минни – Бегущей по Траве.

– И что ты собираешься делать? – Сьюзи вырывает меня из воображаемого мира, где мы сидим у костра, Люк в старых кожаных штанах рубит дерево, а на костяшках его пальцев красуется татуировка «Волк».

– Не знаю.

Вернувшись домой, я застаю маму и Минни в кухне, обе в фартуках, покрывают глазурью маленькие кексы. Мама купила приспособление для этого в магазине, где все стоит фунт. И кексы тоже там купила. Они так поглощены своим занятием и так счастливы, что не замечают меня. И перед моими глазами внезапно возникает Элинор – старая, печальная и одинокая.

Она видела Минни только младенцем. И мимо нее уже прошла такая важная часть жизни Минни. Я знаю, она сама в том виновата. И все же…

О боже. Я разрываюсь на части. Следует ли мне позволить Элинор повидаться с внучкой? Не то чтобы я представляю, как они покрывают глазурью кексы. Но займутся вместе чем-то еще. Полистают каталог «Шанель», например.

Минни очень сосредоточенно прилепляет к кексам разноцветные карамельные крошки, и мне не хочется отвлекать ее. Личико у моей куколки розовое, носик наморщен, к щекам прилипла карамель. Вот так могу стоять хоть вечность и любоваться. Но тут она замечает меня, и ее личико расплывается в улыбке.

– Мамочка! – Она гордо показывает мне кекс.