Софи Кинселла - Минни шопоголик

– Родная, никто никогда не говорил, что ты должна была взвалить все на свои плечи. И мне жаль, что я сказала… – Мама в смущении замолкает.

– Мне тоже жаль, – деревянным тоном говорю я. – Надеюсь, я сегодня ничего не испорчу.

– Я не была уверена, что приглашена.

– Ну… я не была уверена, что ты не приглашена.

Мы смотрим друг на друга. Мама сдается первой.

– Милая. Давай не будем ссориться! Мне жаль, что я упомянула… сама знаешь кого.

– Понимаю, кого ты имеешь в виду.

– Я не хотела критиковать тебя. А просто очень беспокоилась.

– Мама, тебе нет нужды беспокоиться! Я уже взрослая, ты помнишь об этом? Мне двадцать восемь лет. Я мать.

– Я тоже мать! – Она с чувством прикладывает руку к груди. – Дай время, сама поймешь, солнышко!

О боже. Это правда? Я буду переживать за Минни, когда ей стукнет двадцать восемь, когда она выйдет замуж?

Нет. Не может быть. Я не такая, как мама. И буду прекрасно проводить время на Карибах.

– Мы с папой в последние дни столько разговаривали. В парилке и когда нам делали массаж…

Так. Интересно, мои родители вообще вылезали из спа-салона?

– Мне понятно, почему ты решила обмануть нас с домом, – продолжает мама, лицо у нее красное. – Прости, что я так бурно отреагировала на это. Последние недели я вообще была излишне сурова с тобой. – Она шумно вздыхает. – Это было трудное время, когда мы жили вместе… А из-за экономии все оказалось еще сложнее.

– Знаю. – Меня охватывает раскаяние. – Мы так благодарны вам за то, что вы пустили нас в дом…

– Не надо благодарности! Это и твой дом, солнышко!

– Но мы жили у вас так долго. Не удивительно, что все стали немного раздражительными. Мне жаль, что наши вещи выводили вас из себя, жаль, что я наврала вам… – Моя холодность тоже улетучивается. – И конечно же, я хочу, чтобы ты пришла на вечеринку, если ты сама этого хочешь.

– Разумеется, хочу! Дженис уверяет, ожидается нечто изумительное. Рассказала мне, что она будет наносить макияж и уже запаслась косметикой.

Так. Нужно поговорить с Дженис.

– Вечеринка пройдет с блеском, точно! Торт совершенно потрясающий. И украшения тоже. Сама увидишь.

Мама крепко обнимает меня:

– Я так горжусь тобой. Дженис сказала, тема – «Гордость и предубеждение», это ты придумала? Люк прекрасно впишется в образ мистера Дарси! Я купила шляпку, а папа – бриджи, и я собираюсь завить волосы…

– Что? «Гордость и предубеждение» тут ни при чем! Откуда она это взяла?

– О, – таращится на меня мама, – Дженис собирается надеть то очаровательное голубое платье для любительского спектакля.

Ради всего святого. Дженис выдумала эту тему только потому, что хочет нарядиться в костюм миссис Беннет.

– Никакой «Гордости и предубеждения». И ничего японского. Забудь о кимоно.

– А что тогда?

Я какое-то время колеблюсь, а потом принимаю решение:

– Пошли со мной.

Привожу ее на кухню, отпираю ящик и достаю рисунки Дэнни:

– Это страшный секрет. Никому ни слова.

Мама с сомнением разглядывает рисунки, и тут до нее доходит.

– О, Бекки! – с восторгом восклицает она. – О, милая!

– Правда, это великолепно?

Именно я настояла на том, что это должна быть особая вечеринка, которая будет значить для Люка больше, чем для кого-то еще. И именно я выдвинула эту идею. Но по правде говоря, осуществила все Элинор. Элинор, и ее связи, и ее миллионы на банковском счете, и ее решительный отказ слышать в ответ «нет».

– Но как тебе это удалось? – Мама в полном изумлении перебирает рисунки.

– Мне помогли, – расплывчато объясняю я. – Очень помогли.

О причастности Элинор известно только Сьюзи, Джесс, Бонни и Дэнни. Элинор каким-то образом умудрилась руководить всем, оставаясь в тени. С точки зрения поставщиков и обслуживающего персонала, за все отвечаю и плачу я. Даже Дженис не в курсе.

И я чувствую себя все более и более неловко. Элинор столько всего сделала. Ей должно воздаться по заслугам. Но что я могу?

– А где Люк? – Мама озирается, словно подозревает, что я запихала его в шкаф.

– С ним все хорошо. Он на съемочной площадке с одной из клиенток.

– На съемочной площадке?

– Тсс! Я не должна знать об этом! О нем позаботятся в оставшиеся три часа. – Смотрю на часы. – Затем он приедет и… его ждет сюрприз!

– А что ты наденешь, Бекки? – вторгается в мои мысли мама. – Ты купила что-то новенькое? – Глаза у нее загораются.

Притворяюсь, будто не слышала вопроса. Все это время я старалась не думать о том, что надену на вечеринку.