Маурин Ли - Бедная Марта

В комнату вошла его мать, Беренайс, и нежно поцеловала сына в щеку. На ней было светло-серое шифоновое платье и изящные серьги. Она была полностью готова к встрече с Гутри.

— Привет, милый. Как дела?

Клайв рассказал ей о Джо и о статье, которую написал о нем.

— Завтра утром я сам хочу отвезти ее в Блэкпул и вручить Эдгару Гендерсону.

— Бедный мальчик. В четырнадцать-то лет! Готова держать пари, что его мать вне себя от гнева.

— Да, но все-таки не так на него, как на того малого, который завербовал его в армию — ты не поверишь, но это сержант полиции.

Мать содрогнулась.

— Ужасный человек, должно быть! Кстати, Клайв, сегодня я пила чай с Хестер Гэйнсборо, и она говорит, что скоро начнется призыв на военную службу. И что ты тогда станешь делать, если тебе придется принять участие в этой жуткой войне?

— Я откажусь от этой чести и стану отказником [14] Отказник — здесь: человек, отказывающийся от военной службы по политическим или религиозным убеждениям. . — Клайв решил все уже давно, как только впервые прозвучало слово «призыв». Он с радостью отравится на рудники или сядет за руль кареты «скорой помощи» в зоне военных действий, как того требовали от отказников. — Ты ведь не будешь возражать?

Мать рассмеялась.

— Мне совершенно все равно, дорогой. Признаюсь, мне льстит мысль о том, что я стала матерью троих детей, каждый из которых может по праву называться «белой вороной»: репортер, начинающая актриса и физик, что бы последнее ни означало. — Она вновь весело рассмеялась. — Хотя мне жаль твоего отца. Впрочем, он всегда может свалить всю вину на меня, сказав, что это я родила ему недостойных отпрысков.

Около восьми часов, вскоре после того, как у Клайва состоялся разговор с матерью в их роскошной резиденции, Марта Росси сидела у окна в своем доме в Кингз-корт, на другом конце Ливерпуля. Лили и Джорджи уже спали. Марта слышала, как жалобно плачет малыш Терезы Мэхоун, а сама она орет на него во весь голос:

— Заткнись, маленький ублюдок!

Со двора доносились и другие звуки. На ступеньках лежали пьяницы, где-то мужчины играли в карты, несколько ребятишек гоняли футбольный мяч, который уже разваливался на части. Но все это заглушал надрывный плач ребенка и пронзительные крики его матери.

Спустя сутки после визита в больницу повязка с головы Томми Мэхоуна куда-то исчезла. К счастью, швы не разошлись, так что когда бинт отыскался, малышу просто вновь замотали им голову. С той поры ребенок плакал, не переставая, — и днем тоже, как сообщили Марте соседки. Хоть бы рана не загноилась. Марта хотела чем-нибудь помочь, но Тереза всегда отличалась вздорным характером, так что она наверняка посоветовала бы Марте убираться к черту. Тереза позволила Кейт командовать собой только потому, что одежда, автомобиль и манеры девушки повергли ее в изумление. А еще потому, что в тот момент она искренне переживала за своего маленького сына. Тереза регулярно устраивала ему трепку, но при всем при этом не желала, чтобы он умер.

«Заботься о своих малышах, Тесс, пока у тебя есть такая возможность, — хотелось сказать Марте. — Пройдет совсем немного времени, они станут взрослыми, и кто знает, какие ужасы будут подстерегать их на жизненном пути».

Сама она никак не могла избавиться от мыслей о Джо. Казалось, прошла целая вечность с того дня, как она получила письмо, в котором он сообщил ей, что его отправляют за границу, хотя на самом деле это было только позавчера.

Нет, сегодня ей не суждено спеть вместе с соседями, решила Марта, когда мужчины, игравшие в карты, отложили их в сторону и затеяли драку. Иногда случались такие вот вечера, чаще всего, хотя и непонятно почему, именно в самый разгар лета, тогда Кингз-корт превращался в опасное для жизни место. Сюда забредали нищие и бездомные в поисках ночлега, а также пьяницы, преступники и карточные шулеры. Здесь они чувствовали себя в своей стихии; полицейские никогда не заглядывали сюда, разве что по вызову. Очевидно, полиция полагала, что люди, живущие тут, не заслуживают защиты, и раз преступники прячутся подальше от стражей порядка, то значит им нет никакого резона беспокоить респектабельных горожан, обитающих на соседних улицах.

Марта вздрогнула от неожиданности, когда входная дверь дома бесшумно отворилась.

— Франк! — с облегчением выдохнула она, когда на пороге появился ее старший сын.

После того как все семейство укладывалось спать, дверь запирали на специальный тяжелый засов. Франк осторожно задвинул его и прижал палец к губам.