Наринэ Абгарян - Всё о Манюне (сборник)

И, пока резерв дружно таскал из речки воду для поливки деревьев, мы, мимикрируя под ели и прочие ботанические дебри, бесшумно пробирались в самую гущу леса, туда, где, окруженные плотным кольцом немилосердного врага, томились попавшие в беду наши товарищи.

– Обращаем внимание на деревья, кусты, смотрим себе под ноги, – инструктировал нас Гарегин Сергеевич, – ребята могли оставить подсказки где угодно! Вот, например, это что такое? – кинулся он к какому-то полусгнившему пню. Сорок бойцов батальона специального назначения молниеносно кинулись следом и чуть не затоптали неосторожного начальника лагеря в лепешку. Гарегин Сергеевич не растерялся, раскидал ребят, а особо рьяного мальчика Эдика обезвредил путем применения удушающего захвата.

– Есть раненый! – крикнул он.

Вожатые подхватились, мигом смастерили из подручных средств и пледа носилки и, не обращая внимания на вопли Эдика: «Я не раненый, это Гарегин Сергеевич меня придавил коленом», – перебинтовали его с ног до головы и уложили на носилки. Товарищ Алина намазала Эдика йодом, закапала в глаза какой-то жидкости из большого пузырька, а потом несколько минут делала ему искусственное дыхание, попутно объясняя нам, как нужно правильно оказывать первую помощь.

– Помогите! – вырывался Эдик. – У меня ничего не болит, честное пионерское!

– Поздно уже, – пригвоздил его взглядом Гарегин Сергеевич, – ты напоролся на вражескую мину и серьезно ранен. Ясно?

– Ясно, – смирился со своей горькой участью Эдик и всю оставшуюся дорогу до места спецоперации провел на носилках. Мы по очереди таскали его по пням и кочкам, он сначала ругался и стонал, когда мы его случайно роняли на муравейники или задевали им какой-нибудь торчащий сук, потом смирился и только просил сильно не раскачивать носилки.

– А то меня тошнит, – жаловался он.

Манька молча шла рядом, о чем-то усиленно размышляла, шевелила губами и хмурилась, а потом вздохнула и потянула меня за рукав:

– Нарк, знаешь, чего я не пойму?

– Чего?

– А какие у нас военные тайны?

– То есть?

– Ну вот Гарегин Сергеевич сказал, ребят взяли в плен, чтобы выпытать у них военные тайны. А какие у нас военные тайны? Что у нас-то выпытывать?

Я крепко задумалась. Военных тайн у нас действительно не было. Совсем никаких. Можно было, конечно, считать военной тайной то, что мы воровали яблоки в саду. Но это разве военная тайна? Или то, как однажды, после трехдневных дождей, когда мы собирали гальку, доселе мирная речка издала какой-то ужасный рык, резко потемнела, вспучилась огромными волнами и потекла вперед широкой быстрой волной, подминая под себя берега. Мы тогда еле успели отскочить, прижались к забору, убежали в лагерь и несколько дней боялись без взрослых выходить к берегу. Но и это было не то. Я уже хотела согласиться, что пытать нас не за что, но тут вспомнила о девочке Этери, которая мало того, что научила нас выговаривать без акцента грузинское «макоце тракши» (поцелуй меня в задницу), но и совершенно не боялась щекотки. Мы ее щекотали в пятки и в бока, а она глядела каменным истуканом и даже не улыбалась.

– Мань, – шепнула я, – Этери запросто могла бы стать нашей военной тайной. Она единственная девочка в лагере, да и, наверное, в мире, которая не боится щекотки.

– А и верно, – обрадовалась Манька.

– Э-те-ри, – шепотом позвали мы, – как ты себя чувствуешь?

– Шикарно чувствую, – воинственно шмыгнула носом Этери. – Уж мы зададим этим врагам жару!

– Не боишься щекотки? – Мы по очереди ткнули ее пальцем в бок.

– Ваще не боюсь, – сделала лицо кирпичом Этери.

– Молодец! Макоце тракши!

– Пачес ворс! – мигом отозвалась на армянском Этери. Культурный обмен между представителями разных союзных республик прямо– таки бил ключом.

Я уже хотела обрадовать Этери известием, что она будет нашей военной тайной, но тут Гарегин Сергеевич предупреждающе поднял руку:

– Стоять!

Мы встали, как вкопанные.

– Не двигаемся! – скомандовал Гарегин Сергеевич и указал на высокое раскидистое дерево. – Видите, какое в этом дубе большое дупло?

Готов поспорить на что угодно, что там для нас какая-то важная информация! Кто полезет доставать ее?

Так как взобраться на дерево вызвались все сорок бойцов, Гарегину Сергеевичу ничего не оставалось, как закрыть глаза и ткнуть в первую попавшуюся макушку пальцем. И обладатель счастливой макушки, мальчик по имени Ашотик, взял штурмом дупло под завистливые взгляды остальных обладателей не столь счастливых макушек.