Анатолий Максимов - Подлетыши

Теплоход «Хрусталь» вобрал в себя нескончаемую вереницу рыбаков, цепляющихся друг за друга удочками, спиннингами, неслышно поплыл вниз по течению Амура.

Поздняя осень. С деревьев и кустов уже осыпались листья, и сопки ощетинились темно-серыми голиками. От встречного ветра Амур волновался и колобродил. На палубе прохладно, все забрались в многоместную каюту. Мастер Парков, замполит и Галина Андреевна сидели на лавках, ребята устроились кто где смог. Неумолчно болтали, смеялись, перешучивались с Дегтяревым и воспитательницей. Кто-то уже закусывал, пил лимонад, мостился в углу на рюкзаках вздремнуть. Петя Гомозов не оставлял в покое воспитательницу:

— Вы мешок под рыбку взяли или баржа придет?.. А если на вашу удочку калуга клюнет, тогда что делать будете? Кого позовете тянуть? — и ревниво посмотрел на замполита. Тот перехватил его взгляд, сдержанно улыбнулся.

Парков уткнулся в какой-то технический журнал, ребят будто не слышал, не замечал. Они к нему тоже не обращались.

— А что, Вадим Павлович! — Дегтяреву было тягостно чувствовать натянутое отношение между ребятами и мастером, он старался как-то сблизить, растормошить их. — Объявим рыбацкое соревнование?.. С одной стороны вы, Галина Андреевна и я, с другой — наследнички.

— Я тоже с мальчишками, — поспешила отказаться от приглашения Дегтярева воспитательница. — Уж с ними-то не буду в отстающих.

— Какое там состязание! — недовольно поморщился Вадим Павлович. — Еще неизвестно, куда замполит везет меня, может, попусту время тратить…

— Что, обязательно полный рюкзак рыбой забункеровать? — возразил мастеру Петя Гомозов. — А ночной костер разве пустое времяпровождение?..

Дегтярев внимательно следил за ребятами и мастером. Как только разговор между ними истощался, вставлял реплику, подбрасывал хворосту в огонь…

Да, ему очень хотелось рассеять ту отчужденность, которая была заметна в отношениях между мастером и ребятами. Потому и затеял эту рыбалку. Группа сразу согласилась, — не испугалась холодной долгой ночи. Парков было заупрямился:

— Ехать с чижами!.. С ними одна канитель. Я уж как-нибудь один…

Илья красочно расписал ему уловистое место, где осенью ходят косяками, нагуливая жир, сиги, налимы, красноперы. Исподволь внушал Вадиму Павловичу: мастер-воспитатель должен, обязан бывать с подростками не только в мастерской, а и за пределами училища, ну вот хотя бы на природе. Парков, наконец, хотя и неохотно, но согласился ехать. Галину Андреевну Илья не звал. О рыбалке узнала от ребят и сказала Илье:

— Мастеру, конечно, надо везде и всюду бывать с мальчишками, а воспитательнице — и подавно.

Пока новички копали колхозную картошку, директор училища не торопился ввести Дегтярева в курс его служебных обязанностей, лишь обнадеживал: «Скоро вернется из колхоза Галина Андреевна Елисеева, она вам поможет разобраться во всем».

И вот Елисеева приехала, вслед за мальчишками вышла из автобуса. Светло-русые волосы на затылке тяжелым свитком, лицо смугло, обветренно, сама быстра, легка в движениях. Дегтярев видел в ней что-то от непоседливых ребят.

— Вот и мы! — Галина Андреевна, закинув за плечо полупустой рюкзак, здоровалась за руку с мастерами, с директором, завучем. Она приветливо улыбалась, и Илья невольно приметил в середине верхнего ряда ее красивых, плотных зубов тонкую, ниточную проеминку…

С утра до вечера Галина Андреевна металась по мастерским и общежитию, по кабинетам эстетики и обществоведения — спорила, доказывала, смеялась… Каждый день поведывала замполиту о своих делах и хлопотах, о преподавателях и подростках. Серьезно говорила о их достоинствах, вышучивала слабости. Ни за советом, ни за практической помощью к Илье не обращалась. И как бы само собой получалось, что день за днем она ненавязчиво вводила Илью в круг его многочисленных замполитских забот.

…Теплоход причалил в устье Осиновой речки. Рыбаки кинулись вдоль берегов Осиновой и Амура — все стремились забраться в самую глушь. И мастер, подхватив рюкзак, удочки, тоже куда-то припустил.

— Остановитесь! — крикнул ему Дегтярев. Посоветовал: — Ягоду и грибы надо собирать за околицей деревни. А то ведь иные, не глядя под ноги, бегут в даль, до самого горизонта, а что под боком — не видят… Располагайтесь, Вадим Павлович, здесь. И ловите большую рыбу сразу с берегов двух речек.

— Да вы-то сами удили тут? — Парков колебался, тоскливо глядел вслед быстро уходящим рыбакам. Помолчал, подумал… и все-таки ушел метров за триста от шумных ребят.