Василий Клепов - Мы с Севой в лесу

— Лейтнер, «Весёлый лес». Солист — заслуженный певец наших лесов, Сорванец.

И только включит радиолу, как Сорванец слетит на спинку стула, пробежит по ней несколько раз, затем станет в позу, головку поднимет — и зальётся. Своего у него, как и у всех скворцов, было мало в песнях, но попурри [1] Попурри — музыкальная пьеса, составленная из разнообразных музыкальных отрывков. у него получалось замечательное. Тут и щёлканье соловья, и заливистое пение пеночки, и флейтовые переливы иволги.

Многие любители певчих птиц хотели купить у нас Сорванца, но бабушка наотрез отказалась отдать его в чужие руки.

Осенью вылетел Сорванец через форточку в сад. Наш сосед, Павел Митрофанович, поймал его и принёс к нам домой.

— Возьмите своего солиста, а то, чего доброго, — горлышко простудит или в Африку улетит. Все скворцы сейчас туда летят.

— Да как же вы его поймали? — удивился Сева.

— А он сам на плечо ко мне сел, — сказал Павел Митрофанович. — Сел и засматривает в лицо: «Чей ты, дескать, такой? Что-то я тебя не знаю». Я его взял в руку, а он так рассердился, что всю руку мне в кровь искусал.

— Известно, — Сорванец! — улыбнулась бабушка. — Иди-ка, хулиган, я тебя покормлю.

Но с этого дня Сорванца словно подменили. Он не пел, когда мы заводили его любимые пластинки, перестал кушать и всё сидел на подоконнике и смотрел сквозь стекло на улицу.

Бабушке стало жаль скворчика, и она сказала нам:

— Тоскует ваш Сорванец. Не иначе в тёплые края захотел. Выпустите его, ребята…

Мы надели Сорванцу на лапку колечко с нашим адресом и вынесли в сад. Он долго порхал по веткам, несколько раз садился к Севе на плечо, тёрся головкой о его щёку, а потом всё же взлетел на верхушку дерева, что-то крикнул напоследок и полетел.

Наверно, помчался в Африку, где собираются на зиму все скворцы.

Мы очень не любили нашего кота и соседского мальчишку Димку Синцова. Вечно они бродили по лесу и разоряли птичьи гнёзда. Кота мы за это драли, а Димке дали прозвище Димка Потрошитель Птичьих Гнёзд.

— Давай Димку проучим, — не выдержал раз Сева.

— Как же ты собираешься его проучить? — спросил я.

— Набьём, как нашего кота. Помнишь, когда он в скворешню полез… Ведь теперь не лазает.

— Ну, знаешь, — то кот. Кот может понять. А Потрошитель упрямый, и всё наоборот будет делать.

И всё-таки мы проучили Димку.

Дело было так. Недалеко от нашего дома в дубовой роще поселилось очень много дроздов. Чуть ли не на всех деревьях виднелись их большие, как шапки, гнёзда. Дрозды очень бдительно охраняли своё поселение. На окраинах рощи у них сидели, спрятавшись в ветвях, сторожа. Стоило появиться кому-нибудь подозрительному, как сторож подавал сигнал, и все дрозды бросались на врага.

Нас с Севой дрозды знали. Сторожа пропускали нас в рощу беспрепятственно, и мы могли наблюдать за ними.

Когда Димка Потрошитель разорил гнездо знакомой нам мухоловки, мы не выдержали больше и решили осуществить свой план мщения.

Был какой-то праздник. Мать нарядила Димку в новый костюм, и Потрошитель Птичьих Гнёзд ходил важный и надутый, как бычий пузырь.

— Димка, — сказали мы ему, — а ты видел, сколько гнёзд построили дрозды в дубовой роще? Тьма-тьмущая!

У Димки глаза так и загорелись, как у нашего кота, когда он смотрит на птичку. Через несколько минут Потрошитель уже мчался к роще, а мы поспешили туда другой дорогой и сели наблюдать в кустах.

Слышим, сторож подал сигнал. Дрозды закричали и помчались навстречу Потрошителю. Вот подходит он к одному дубу и собирается лезть на дерево. Дрозды закричали так, что хоть уши затыкай, и все пикируют на Димку, швыряют в него мусором, мелкими веточками, всякой дрянью. Потрошитель схватился за лицо — дрозды засорили ему глаза.

Потом какой-то смелый дрозд как долбанёт Димку по макушке! Димка заорал и припустился бежать.

Когда мы вернулись из рощи, Димка сидел на пороге своего дома в одних трусиках и всё ещё протирал глаза. Рядом с ним лежал его бывший новый костюм: теперь он был невероятно грязный и рваный.