Юрий Сотник: Ясновидящая, или Эта ужасная «улица» (Рисунки А. Солдатова)

— Лешка, ты?

И только тут он разглядел наконец несколько фигур, стоявших на площадке за кустом.

— Лешка тебя только недавно встречать пошел, — ответил тот же голос. — В телеграмме напутали.

Валя понял, что голос этот принадлежит отнюдь не его другу, и понял, что Леша его телеграмму, как видно, не получил, значит, банда ждет его прибытия. «Кажется, я влип», — подумал он и нащупал пистолет во внутреннем кармане пиджака.

— Твой поезд приходит в восемнадцать двадцать, а в телеграмме написано, что в двадцать восемнадцать, — пояснила Оля, и Нюра добавила:

— Чего ты там стоишь? Давай сюда!

Услышав девичьи голоса, Валя немного успокоился. Он вынул руку из кармана с пистолетом и подошел к ребятам.

Он не увидел в них ничего опасного: широкоплечий верзила с простодушным лицом… довольно красивая девочка со свисающей на грудь темной косой… Вот уж она-то, конечно, не могла принадлежать к какой-то там банде… У плотного парня в белой кепке и у крупной блондинки выражение лица было довольно угрюмое, но отнюдь не враждебное. На ребят помладше Валя просто не обратил внимания.

Однако уже через несколько секунд ему пришлось насторожиться.

— Здравствуйте! — сказал он. — Извините, пожалуйста… А каким образом вы догадались, что меня зовут Валя?

— Во какой воспитанный! — пробормотал один из младших мальчишек за спиной у старших ребят. Это был Демьян.

— Мы многое о тебе знаем, — загадочно улыбаясь, сказала красивая девочка с косой.

— А именно? — сдержанно спросил Валя.

— Н-ну… что ты друг Тараскина, так называемый, — сказал парень в белой кепке.

«Так называемый!» — отметил про себя Валя, и ему стало тревожно.

— Хулиганов шибко ненавидишь, — вставила Нюра.

Валя стал думать: может, стоит ему соврать, что он ничего не имеет против хулиганов, но решить ничего не успел.

— Ментом хочешь стать, — снова высунулся Демьян.

— Кем? — не понял Валя.

— Милиционером, — пояснила Оля.

— Это не совсем так. Я хочу поступить на юридический, чтобы изучать криминалистику.

— А папаша твой против, — заметила Нюра.

От такой осведомленности Валя совсем оторопел. Он постарался улыбнуться.

— Простите, а откуда вам это известно?

— Слухами земля полнится, — сказала Оля.

Такая затаенность, нежелание говорить открыто еще больше насторожили Валю, но он решил ни в коем случае не выдавать своей тревоги.

— Это правильно, — сказал он как можно спокойней. — Мой отец против того, чтобы я поступал на юридический, а я ему объясняю, что современная криминалистика — наука очень интересная, что современный криминалист может раскрыть преступление, которое никакой Шерлок Холмс не мог бы раскрыть.

— Та-ак, та-ак! Па-анятно! — протянул Демьян очень многозначительно, хотя и не знал, что такое криминалистика и кто такой Шерлок Холмс.

Наступило молчание, продолжительное и довольно тягостное. Все пристально смотрели на Валю, а он поочередно поглядывал на каждого из семерых (Сема и Шурик, не посвященные в дела старших, играли где-то в стороне).

— Ну, что ж, — сказал Валя, — пойду.

— Куда пойдешь? — спросила Нюра.

— К Тараскиным. Надеюсь, Антонина Егоровна дома?

Ему объяснили, что бабушка Тараскина куда-то ушла, а куда — неизвестно, а когда вернется — тоже неизвестно.

Снова постояли, помолчали.

— Пойдем, Михаил, пора ужинать, — сказала Оля.

Не попрощавшись, Закатова и Огурцов направились к своему подъезду.

— Федька, я тоже давно голодная, — сказала Нюра. — Пошли!

— Идом тоже. Ужин готов, — сказал Зураб сестре и обратился к Матильде: — Матилда! Иды сюда на минутку!

— Та-ак, та-ак! — протянул Демьян, пристально глядя на Валю, и вдруг бросился бежать.

Валя остался один на малышовой площадке, чувствуя, что вокруг него образовался какой-то вакуум. Он заметил, что никто из этих настороженных, задающих странные вопросы подростков не спешит идти ужинать, а все стоят у разных подъездов и тихо говорят о чем-то.

Это действительно было так.

— Ну, что ты скажешь про этого Валентина? — спросила Оля.

— Человек как человек. Ничего плохого не вижу.

— Теперь ты понял, почему Тараскин его так ненавидит?

— Теперь понял.

— Так почему?

— А ты умеешь логически мыслить? — Миша очень любил дать понять Не Такой Как Все, что он иной раз бывает умнее ее.

— Ладно. Попробую. Ты, как видно, думаешь, что Матильда права и Валентин — это Альфред?

— Извините, мадам, но я не такой дурак, чтобы верить болтовне Матильды.