Светлана Пономарева - Боишься ли ты темноты?

— Ключ от подвала, — потребовал Сергей.

— А чё тебе надо?

— Саш, дай ключ, — вмешалась Вика, — мы за Ярославом пришли.

— За этим своим придурком? — парень уставился на Сергея. — А ты чё, ему отец?

— Отец, — Сергей протянул руку за ключом.

— Да этот твой сучонок как начал рыгать! Думали, на хрен сдохнет, — парень выматерился, — мы его вытащили на улицу. А то потом докажи, что не сами напоили!

— Куда вытащили? Ты рехнулся?

— Это ты рехнулся. Не следишь за своими ни хера! Пацан — тошнотик, девка — блядь. Ещё орала, что сиротка, — парень выразительно посмотрел на Вику. — Вон за домом на лавочке посмотри. Если он не убёг никуда, то там дрыхнет.

Сергей схватил Вику под руку и поволок за дом. За домом, обжатая с обеих сторон клёнами, действительно стояла скамейка. На ней в неясном лунном свете светлела жёлтая футболка. Несомненно, это был Ярослав. Сергей подошёл к мальчику и потрогал пульс.

— Живой, — констатировал он. — Это хорошо, что его вырвало.

— Чё, сам потащишь, или “скорую” вызвать? — раздалось сзади. Сергей обернулся. Парень, не потрудившийся даже одеться, стоял сзади. — У меня телефон есть…

Сергей подхватил Ярослава под мышки и усадил в вертикальное положение, голова Ярослава тут же опустилась на грудь, а тело накренилось вперёд. Он крепко спал. Сергей хорошенько тряхнул Ярослава, но тот не очнулся.

— Чёрт, — Сергей повернулся к парню. — Вызывай “скорую”…

Вика снова расплакалась. Ярослав лежал на скамейке. Глаза его были закрыты, на щеке синяк, губы разбиты до крови. Сергей смотрел на него и чувствовал себя полным идиотом. “Надо уезжать, — подумал он, — наверное, я и правда не годен к нормальной жизни. Я ничего не вижу вокруг. Ни Вику, ни Ярослава. Я не могу понять, о чём они думают, что чувствуют. Вера Ивановна права — от моей заботы детям только хуже”…

Пожалуй, так стыдно Ярославу было впервые в жизни. И дикая головная боль не мешала ему думать только о том, какой же он дурак! В палате токсикоцентра, куда, как оказалось, Ярослава привезли ночью, кроме него были только две мамочки с малышами, по глупости наевшимися таблеток. А он, выходит, ничуть не умнее этих малышей… Очнулся Ярослав под утро, с капельницей в вене, которую пришлось выдернуть, потому что дико тошнило и хотелось в туалет. В коридоре его увидела дежурная медсестра, ругалась, потом дала тазик, куда Ярослава вывернуло не то желчью, не то желудочным соком, снова поставила капельницу. От неё Ярослав и услышал слова “алкогольное отравление”. Он даже сначала не понял, что это про него. А когда понял, стало совсем плохо. Голова раскалывалась и он пытался пристроить её на подушке поудобнее, но толку не было. Стоило закрыть глаза, как перед ними мелькала Вика, подвал, почему-то чёрная собачка, которую с рук кормил Сергей Фёдорович. Потом вспомнилось, что он дрался с Денисом, а потом они ушли с Викой в подвал. Значит — подвели воспитателей. Верку и Сергея Фёдоровича… Хотелось узнать, как он вообще сюда попал и откуда его привезли, но спрашивать такое было стыдно. Ярослав промучился целый час, представляя, что мог подумать о нём Сергей Фёдорович, и что теперь ему будет в детдоме, а потом всё-таки задремал.

Наконец, когда на настенных часах было около одиннадцати, в палату с обходом пришёл пожилой врач. Он долго разговаривал с мамочками, потом подсел к Ярославу и усмехнулся:

— Голова болит?

— Болит, — признался Ярослав.

— Да, молодой человек. Ты сильно промахнулся мимо своей возрастной нормы.

— А сколько норма? — удивился Ярослав.

— Нисколько. Тебе вообще нельзя пить. Поищи в жизни другие удовольствия.

— Тоже мне, удовольствие, — Ярослав покраснел, — пакость такая.

— Я рад за тебя, — кивнул врач. — Ты всё вовремя понял. Ладно, сейчас возьмём анализ крови и после двух выпишем тебя домой.

“Домой, — подумал Ярослав, — если бы домой…” Врач ушёл, а Ярослав кое-как поднялся и подошёл к окну. За окном по дороге проносились автобусы, троллейбусы, машины, иногда мелькали “скорые”. Ярослав упёрся лбом в стекло и стал вычислять, чья же сейчас смена и кто за ним придёт — Вера Ивановна или Фроська. Не может же быть такого, что его отпустят одного. Выходило, вроде, что Фроська, хотя сейчас, в конце мая, воспитатели то и дело менялись сменами.

В час в палату принесли еду, при виде которой Ярослава ощутимо замутило. Он лёг и стал ждать, когда его заберут…

Пришла Вера Ивановна в своей обычной красной блузке. Она отправилась в ординаторскую за выпиской, а Ярослав ждал её в коридоре. Наконец, воспитательница вышла и кивнула ему: