Юрий Дьяконов - Алмаз — драгоценный камень

От работы щеки у Ани порозовели. Она накинулась на завтрак, оставленный мамой, к которому утром еле притронулась. Потом вместе пили чай с джемом и говорили о том, как удивится мама, когда придет с работы.

Во дворе послышались лай Джека и чей-то крик. Чуть погодя в комнату вошла женщина в засаленном ватнике, в грязных мужских галошах, надетых на босу ногу, в черном шерстяном платке, из-под которого выбивались черные, с сединой, волосы.

— Иди! Пришли к тебе! — сердито сказала она Ане и, даже не прикрыв за собой дверь, вышла, бормоча: — Шляются всякие!..

— Чего она сердится? — одеваясь, спросила Алена.

— Кто? Тетя Даша?… Не знаю. Она почему-то всегда сердитая.

На улице их поджидали Тамара с Алешей и Толик Ивасечко.

— Ох, и злюка ваша Дарья! Во двор не пускает. Чуть метлой не огрела. Ну, я ей тоже когда-нибудь сделаю! — пригрозил Ивас.

— Ну ее, — перебила Тамара. — Пошли смотреть, как елку строят!

— Как строят?! — не поняла Алена. — Елка растет из земли.

— Сама ты из земли! — усмехнулась Тамара. — Это у вас растет, а в городе строится! Все-таки ты, Алена, как деревенская!

— Ну и ладно! — обиделась Алена. — Елки все равно не строят. Мне мама купила. Срубленную. А у нас в поселке в школьном дворе елка: глянешь на макушку — аж шапка валится! Только ее никто не рубил. Давным-давно, когда еще школу строили, привезли из тайги самую красивую и посадили посередке. И живет себе. К Новому году мы ее украшали. А потом хоровод водили. Дед-Мороз из тайги приезжал на розвальнях и подарки нам давал.

— И снег на ветках настоящий! — обрадовалась Аня.

— Конечно! Мы в снежки рядом с елкой играли. А тут, в городе, у вас и снегу-то нет! Зачем же тогда елка?

— Ну, ты скажешь! — не согласился Алекс. — Новый год ведь все равно есть! Значит, и елка должна быть.

— Да она же никогда не видела нашу елку! — вмешался Ивас. — Такой здоровенной ни в каком поселке не найдешь!

Когда они пришли на площадь, Алена увидела, что елка в самом деле громадная. Даже выше четырехэтажной гостиницы «Южная», которая стоит на углу. И что самое удивительное — елка действительно строилась! Со стороны гостиницы она была уже готова. А когда обошли вокруг, увидели: две большие красные машины выбросили вверх длинные тонкие лестницы. На них стоят пожарники и к деревянному каркасу гвоздями елки приколачивают. Каждая ветка — целая большая елка. А кран длинной железной рукой подает с земли новые и новые елки.

Потом стали игрушки развешивать. Ну и игрушечки! Шары с Аленкину голову. А в хлопушку можно Аню упрятать.

Тамара позвала их рассматривать, деревянные избушки, которые полукругом выстроились на площади. Такие Алена только в книжках видела. Сказочные. Вот избушка на курьих ножках. А вот терем-теремок. У входа в ледяную избушку лиса хвостом нос прикрывает, притворяется, будто плачет. Рядом заяц в лубяную избушку гостей зазывает.

— Это мой папа домики разрисовал! — гордо объявила Тамара.

— Красиво! — восхитилась Алена.

— Конечно! — рассудительно сказал Алекс. — Он же дизайнер!

Спрашивать, что такое дизайнер, Алена не стала, потому что Тамара опять скажет, что она как деревенская. Ведь и так понятно, что дизайнер — что-то вроде художника по домикам.

Но Ивасу такое внимание к домикам Тамариного папы не понравилось. Он глянул на Тамару и, прищурясь, сказал:

— А все равно самую главную работу делал Клим. Мой дядя! Он весь каркас для елки со своей бригадой строил.

— По-ду-маешь! — фыркнула Тамара. — Тяп-ляп молотком, и готово. Никто и не увидит твой каркас под елками. А папину работу сразу видно! Смотри, все идут и радуются. Всем нравится. Значит, его работа самая главная.

— Нет, Климова работа главная, — настаивал Толик.

— Нет, папина! — не уступала Тамара. — Скажи ему, Алекс!

Алекс и Аня растерянно смотрели на них: чью сторону принять? Ивас обозвал Томку дурой. А Алена, подумав, сказала честно:

— Домики, Тамара, красиво. Но и без каркаса тоже нельзя. Елка сразу завалится. И папа говорит: «Всякая работа главная».

— Ну и пусть завалится! — зло выкрикнула Тамара. — А ты с Анькой к мальчишкам подлизываешься!

Ивас хотел стукнуть Тамару по затылку, но глянул на огромного Деда-Мороза, которого успели уже поставить под елкой, и вдруг засмеялся. Алена обернулась. У ног Деда-Мороза, который опирался посохом о мокрый черный асфальт, какой-то шутник поставил огромные оранжевые галоши, какие надевают старики на валенки. Студенты, украшавшие елку, кричали: