Жаклин Уилсон: Сахарная вата

Пока папа и Майк о чем-то беседовали друг с другом, мы с Эллой пошли съесть по мороженому. Я стояла рядом с ней и не знала, с чего начать разговор.

– Похоже, ты не слишком разговорчивая, – заметила Элла, слизывая мороженое розовым язычком.

Я только пожала плечами и продолжала лизать свое мороженое.

– Эй, у тебя язык-то на месте, как я вижу, – сказал Элла. – Так скажи же хоть что-нибудь!

– Ты всю жизнь провела здесь, на ярмарке? – промямлила я.

– Ага, моя семья всегда работала на ярмарках. Папа сначала был владельцем Колеса Смерти, а потом подкопил денег и купил аттракцион с электромобилями. Между прочим, аттракцион принадлежит и мне тоже, – усмехнулась она.

– Класс! – сказала я. – У меня до сих пор не было знакомых детей, которые работали бы на ярмарках.

– Ну, я уже не ребенок, – возразила Элла. – И работаю здесь не одна, позже вечером меня сменяют братья. Мы все помогаем друг другу. Это закон ярмарочного народа.

– Я тоже всегда помогаю своему папе, – сказала я. – У него было кафе. По выходным я работала там официанткой. Даже чаевые получала.

– А как вы познакомились с Розой? Они с твоим папой сейчас живут вместе?

– Типа того, – снова пожала я плечами.

– Мы все любим Розу. Только вот с мужиками ей не везет, они всегда ее обманывают.

– Мой папа никогда никого не обманывает, – рассердилась я.

– Да, похоже, он славный малый, – сказала Элла. – Даром что жирный.

– Жирный?! – снова возмутилась я. – Он не жирный! Просто полный.

– Я не в том смысле сказала «жирный». Так у нас говорят на ярмарке. Ты вот тоже для нас жирная . Так мы зовем клиентов. Покупателей.

Элла сделала вид, что покуривает шоколадную палочку от своего мороженого. Я собезьянничала и тоже изобразила, что курю.

– Если хочешь настоящую сигаретку, могу дать, у меня есть, – сказала Элла и полезла в карман своих джинсов.

– Нет, спасибо, не надо. Я… бросила, – быстро ответила я.

Элла рассмеялась, но по-доброму. Я решила, что она мне нравится, хотя, если честно, я слегка ее побаивалась. Может быть, мы с ней подружимся – хотя моей лучшей подругой, как Сьюзен, она не станет.

Когда я пришла в школу в последний день перед каникулами, мне стало грустно.

– Я буду сильно скучать по тебе, Сьюзен, – сказала я, ближе придвигаясь к ней за партой.

– Я тоже буду скучать по тебе, – ответила Сьюзен и быстро пожала мне руку.

Сидевшая позади нас Рианнон захихикала, но мы не обратили на нее внимания.

– Я буду часто писать тебе из Франции.

– О да! Только не по-французски, я же знаю, что ты любишь такие штучки, Сьюзен.

– Я буду писать тебе эсэмэски с мобильника моего папы, – рассмеялась Сьюзен. – Во Франции я увижусь со своими двоюродными, а может, и со сводными братьями и сестрами, но даже с ними буду чувствовать себя одиноко без тебя, Флосс.

Рианнон сделала вид, что ее тошнит от нашего разговора.

– Если ты плохо себя чувствуешь, можешь выйти в туалет, Рианнон, – сказала миссис Хорсфилд.

– Это нечестно, миссис Хорсфилд, вы всегда встаете на их сторону. Они ваши любимчики, – сказала Рианнон. – А сами даже не сделали вам приличный подарок в честь окончания учебного года, сунули какие-то самоделки.

Сама Рианнон подарила миссис Хорсфилд большую коробку шоколада и бутылку шампанского.

Миссис Хорсфилд немного помолчала. Потрогала пальцами джинсовый пенал, который ей подарили мы со Сьюзен. На нем мы вышили гладью вишенки и надпись: «Нашей самой любимой учительнице» .

– Вы все сделали мне прекрасные подарки, – сказала миссис Хорсфилд. – Я очень рада, что у меня такие замечательные ученики, как вы. Как учитель, я очень стараюсь всегда оставаться беспристрастной. Но знаешь что, Рианнон? Я ведь не только учительница, но еще и просто человек. А человеку свойственно иметь личные привязанности.

После уроков мы со Сьюзен подошли к миссис Хорсфилд и горячо обняли ее на прощание. Потом и сами обнялись. Наконец я запрыгнула в папин фургон и махала, махала, махала рукой до тех пор, пока Сьюзен не скрылась из виду.

– Ненавижу прощаться, – фыркнула я.

– Понимаю, солнышко. Ну ничего, каникулы пролетят быстро, и вы снова встретитесь со Сьюзен.

– Знаешь, пап, мне хочется, чтобы мы с тобой тоже поехали куда-нибудь на каникулы, – вздохнула я. – Понимаю, что это совершенно невозможно, и совершенно не жалуюсь, но, если честно, мне ужасно не хочется все лето проторчать в доме у Билли.

– Та-ак, – сказал папа. – У меня есть одна идея, Флосс, только не знаю, понравится ли она тебе. Может быть, это сумасшедшая идея – но что ты скажешь насчет того, чтобы нам с тобой несколько недель пожить на ярмарке?