Борис Ицын - Подростки

— Да, я хотела сказать, что Семен Алексеевич и Мария Игнатьевна просят вас девятого марта пожаловать в гости к 12 часам, — как зазубренный урок, одним духом выпалила девочка. Она ожидала всего: что Алексей Михайлович не поймет, в чем дело, что он рассердится на неизвестное-приглашение. Но ни того, ни другого не произошло. Алексей Михайлович подошел к ней, обнял за плечи и тихонько произнес:

— Ай да Кочина, ай да Кочка! Так, кажется, вас в классе зовут? Молодчина! Только, — он сразу стал серьезен, — больше уж вы ко мне с поручениями не приходите, ладно? И никому о нашей встрече в гимназии не рассказывайте. И даже виду не показывайте. Вы у меня не были, и я вас сегодня не видел. Хорошо? Обещаете мне это?

— Обещаю! — пролепетала окончательно смущенная девочка и, попрощавшись, торопливо вышла.

Об этом Вера, конечно, рассказала Любе и Фатьме, ведь любая из них могла, если еще придется оповещать людей, попасть на квартиру к Алексею Михайловичу. Девочка предупредила подруг, и они не подали вида, когда встретились с Алексеем Михайловичем в гимназии, и, конечно, никому не промолвили там ни слова. Только Елене сказала Вера, чтобы снова их не послали по этому адресу, а то, мало ли что…

В тот вечер, когда было назначено собрание, Валя долга не мог заснуть. Он видел, как сестра ушла часов в 10 и вскоре вернулась.

— Ты чего так быстро? — спросил брат.

— Ничего, спи!

Валентин не стал расспрашивать сестру, но понял: что-то произошло. Назавтра, однако, не пересилив любопытства, он, улучив момент, спросил Степана, почему так рано пришла домой Елена.

— Плохо, брат, собирали. Провокатора, что ли, просмотрели. Кто-то, похоже, сообщил полиции. Правда, и нас вовремя предупредили, успели разойтись. Казаки, говорят, приехали, покрутились, покрутились, да ни с чем и: уехали.

Этим коротким разговором Степан, сам того не зная, загадал ребятам новую загадку: кто такой провокатор?

Ребята долго ломали голову, наконец, Валентин пристал к Степану. Тот объяснил ему.

— Покажи нам провокатора. Мы ему!

— Чудак! — засмеялся парень. — Провокатора узнать — самое трудное. Если бы мы знали кто это, то давно бы…

И парень сделал такой выразительный жест, что у мальчика по спине холодок прошел.

Еще в начале зимы в депо появился новый слесарь. Он работал рядом со Степаном и жил где-то недалеко от него. Они нередко домой ходили вместе. Нового рабочего звали Владимиром Ивановичем. Это был крепкий, широкоплечий мужчина лет сорока, с серьезным, сильно веснушчатым лицом и густой, темно-рыжей аккуратно подстриженной бородой.

Владимир Иванович подружился со Степаном, и Вале казалось, что он тоже принадлежит к организации. Мальчик окончательно убедился в этом, увидев, как он и Степан часто прямо с работы отправлялись в Порт-Артур. Вскоре новый знакомец, не стесняясь мальчика, который тоже иногда ходил с ними, стал вести очень смелые разговоры. Он ругал мастера, полицию, жандармов. Из его слов выходило, что у них в Красноярске рабочие действовали смелее, и было уже несколько забастовок и даже вооруженных столкновений с полицией. Рассказывая об этом, он каждый раз начинал упрекать Степана, что они, мол, ничего не делают.

— Есть у вас оружие? Ну, скажи, есть? — горячился он. — Вы точно в куклы играете, а не к революции готовитесь.

— А мы и не готовимся. Откуда ты взял?

— Не готовитесь, не готовитесь! Что же, она сама по-твоему придет?

Такие разговоры повторялись очень часто. Мальчику нравилось, что такой уже не молодой мужчина, очевидно, опытный революционер, считает его своим, ведет при нем подобные разговоры, а вот Степан отмалчивается, да отшучивается…

«Мне не доверяет», — с обидой думал мальчик и про себя решил, что когда-нибудь попросит Владимира Ивановича рассказать побольше о работе настоящей организации, сам поведает ему о своих друзьях и попросит дать такое задание, что ух ты! Конечно, про дела Елены и Степана он рассказывать не собирался. Те сами за себя отвечают. Ему хотелось сблизиться с Владимиром Ивановичем, войти в доверие. Может быть, тот сумеет развернуть настоящую работу, может даже и поведет рабочих на вооруженное (звучит-то как!) столкновение с полицией. Тогда, конечно, в руках мальчиков будут уже не молотки, болты или гайки. Такой решительный человек и им даст револьверы. Валентин посвящал друзей в свои мысли, и теперь все их разговоры, главным образом, сводились к тому, какое они выберут оружие. Механик готов был удовлетвориться скромным «лефоше» или «бульдогом», Николай хотел иметь маленький, сверкающий «смит», но Валентин ни о чем, кроме вороненого, курносого «браунинга» и разговаривать не хотел.