Юрий Ермолаев - 106 пропавших часов

— Подворачивай лучше ты, — попросил Вася.

— Стой! — вдруг обрадовался Вова. — Нашел я уважительную причину. Нашел!

— Тише ты! Ребята во дворе, — зашипел на него Пончик, — что это за причина?

— Самая уважительная. Будто мы с тобой помогали новичку переезжать. Скажем, что взрослых у них, хроме престарелой бабки, не было. Вот мы и не смогли ее в беде бросить. Ребята, если и поворчат, все равно будут довольны. Оксанка на каждом оборе говорит: «Проявляйте чуткость, будьте тимуровцами». Вот мы и стали. Мы сейчас черным ходом на чердак прошмыгнем. А как они во двор выйдут, ко мне за щетками спустимся.

— За какими щетками? — спросил Пончик.

— Там все скажу, вылезай скорее, — потребовал Вова.

Вася полез из сарая нехотя. Затея Вовы ему не нравилась. Но сам он ничего придумать не мог, потому и согласился.

Васина бабушка Анна Арефьевна очень любила своего внука. Она знала, что у него бывают двойки, что иногда он разговаривает на уроках и учителя пишут ему в дневнике всякие замечания, но все равно любила внука крепко.

«Несмышленый он еще, — думала бабушка, — станет постарше и поймет, что заниматься нужно как следует, а то самому потом трудно придется. А мальчик он не плохой. За лекарством всегда безотказно ходит, за продуктами тоже. И никогда меня не обманывает, если где задержится — так и скажет. Один раз, правда, был случай…»

Этот случай бабушка вспоминать не любила. При воспоминании у нее больно сжималось сердце, а после того, как это случилось, она даже два дня болела. Такую слабость чувствовала, еле ноги двигались.

Отпустила в этот день бабушка Васю погулять до пяти часов. А он попросился до половины шестого.

— Нельзя, — сказала бабушка, — уже темно будет.

— Ну, ладно, — согласился Вася и запел. Только зачем-то из прихожей в комнату вернулся. Бабушка на это и внимания не обратила. Мало ли что ему понадобилось. Сама в кухню ушла.

Погулял Вася и домой пришел. Ровно, как бабушка велела, минута в минуту. Очень Анна Арефьевна была этому рада. Взяла она два яйца и сбила Васе гоголь-моголь. Это его любимое лакомство. Только съел Вася бабушкино угощение, а диктор по радио объявил: «Московское время восемнадцать часов двенадцать минут».

Посмотрела бабушка на часы, а они на полчаса меньше показывают. Сразу ей ясно стало: вот зачем внук в комнату возвращался — часы назад подкрутил. Понесла бабушка стакан с блюдцем из под гоголя-моголя в кухню, а у самой от огорчения руки трясутся и глаза туманом заволокло. Выпало у бабушки блюдце из рук и разбилось.

— Ну, ничего, — подбирая черепки, проговорила Анна Арефьевна, — посуда к добру бьется. — А сама подумала: «Какое уж тут добро, если внук обманывать стал». Хотела бабушка накричать на Васю, пошуметь, чтоб ему больше неповадно было так поступать. Да не смогла. Уж очень ей на этот раз тяжело было. И Васе, видно, не по себе сделалось. Весь вечер от бабушки глаза прятал. И на Вову сердился. Ведь это он подговорил провести бабушку. Нет, в другой раз Вася никогда так не поступит. Стыдно-то как! И верно: с этого случая прошло уже полгода, а он ничего плохого больше не учинил. А как в пятый класс пошел да соревноваться на лучший отряд стал, и сам к лучшему потянулся: уже второй день зарядку делает и к Вове уроки учить согласно режиму дня ходит. Дневник у него пока тоже без пометок. А ведь в прошлом году почти каждый лист с самого начала исписан был: «Ваш внук разговаривает», «Ваш внук мешает работать товарищам», «Ваш внук…». Всего и не упомнишь. А сейчас за ум взялся. Ну раз так, бабушка тоже решила его уважить: второй день к обеду сладкое готовит. Вчера инжир купила, а сегодня яблочный мусс сделала. Сколько с ним хлопот было! Но поспела вовремя. До прихода внука еще минут двадцать осталось, а мусс уже в холодильнике стоит, охлаждается. Проверила бабушка, хорошо ли мусс застыл, тут и звонок раздался.

— И звонить-то по-человечески стал, — улыбнулась бабушка, — нажал кнопку и отпустил. А то завел было моду без перерыва трезвонить.

Звонок повторился, и бабушка поспешила открыть. В переднюю вошли Оксана и Жора.

— Здравствуйте! Вася дома?

— Он еще из школы не пришел, — ответила бабушка.