Тимофей Веронин - Современные писатели – детям (сборник)

Ням-Нямыч обожал любую погоду, но особенно ему нравилось, когда падал снег. Снежинки были точеные, холодные, красивые и такие не похожие друг на друга. А еще они были очень вкусные. Вкуснее, чем сосульки. Вкуснее, чем мороженое. Но это была страшная тайна!

Ням-Нямыч так сильно хотел увидеть море, что пытался добраться до него даже во сне. Каждую ночь он ехал на море, плыл на море, летел на море, шел и даже скакал, но море ни разу так и не показалось на горизонте.

А сегодня ночью Ням-Нямычу приснился сон, будто летит он по небу, а ветер его подгоняет.

– Быстрей! – говорит. – Быстрей, а то Юг закроется, и мы на море не попадем!

Ням-Нямыч у ветра и спрашивает:

– А с какой скоростью лететь надо, чтобы на Юг не опоздать?

– Давай-ка лететь во всю прыть, тогда точно успеем, – отвечает ветер.

Как это – лететь во всю прыть, Ням-Нямыч не знал, но для того, чтобы наконец-то увидеть море, полетел быстро-быстро-быстро.

Фух! Успели!

Чайки были крикливые. Море – теплое. Песок – горячий. А Ням-Нямыч – несчастный!

За две недели, проведенных на море, он так и не научился плавать. Все старания-бултыхания не давали никакого результата. Вернее, результат был, но отрицательный. Ням-Нямыч держался на воде, как топор, то есть все время шел ко дну. А сегодня папа сказал, что эта тонучесть называется отрицательной плавучестью и при таком положении вещей поплыть невозможно. Когда Ням-Нямыч это услышал, то сначала расстроился, а потом взял и поплыл – сам, назло тонучести!

Ням-Нямыч мог часами смотреть на море. Прискучить это занятие не могло. Волны набегали одна за другой и пели песню. Ням-Нямыч назвал это «волновой хор». Он слушал, слушал, записывал и, в конце концов, стал великим композитором. Но «волновые песни» так никому и не показал, стеснялся.

– Скажи, Ням-Нямыч, – спросил кленовый лист, плавно опускаясь на дорожку, – а почему тебя так назвали?

– Вообще-то меня Вовкой зовут, – отвечал Ням-Нямыч, – а Ням-Нямыч потому, что очень покушать люблю, совсем как мой папа. Папа – Ням-Нямыч-старший, а я – Ням-Нямыч-младший.

– Смешное имя, – сказал, смеясь, кленовый лист и даже прихрюкнул, так ему было весело.

– А тебя как зовут? – поинтересовался Ням-Нямыч.

– Птолемей, – гордо ответил кленовый лист. – Меня дедушка так назвал – любитель античности.

И тогда уже от смеха хрюкнул Ням-Нямыч.

Однажды Ням-Нямыч взмахнул волшебной палочкой и наколдовал себе кота. Кот получился огромный, пушистый и трехцветный. Увидев кота, мама очень удивилась и тут же попросила его на выход.

– Ну куда же он пойдет? – заступился за кота Ням-Нямыч. – Он же наколдованный, самый что ни на есть волшебный. Да и холодно там – зима на улице!

– Раз так, – сказала мама, – то пусть остается, но только до весны!

Прошел месяц, второй, третий, а весна все не наступала.

А когда мама полюбила Василия и разрешила ему остаться насовсем, пришла весна!

На крыше дома, в котором жил Ням-Нямыч, поселилась разговорчивая ворона. Она разговаривала целыми днями и никому не давала вставить слово. На третий день такой жизни Ням-Нямыч понял, как же грустно жилось его маме, когда на него самого нападали приступы разговорчивости. Ням-Нямыч решил ни за что больше не походить на ворону-трещотку и замолчал. Мама старания Ням-Нямыча не оценила, подумала, что сын ее заболел, и действительно загрустила.

Чтобы не расстраивать маму, Ням-Нямыч снова заговорил, но теперь загрустила ворона.

Солнечный лучик заглянул в окошко, пощекотал Ням-Нямычу пятки, нос, за ушком, хотел пощекотать и хвост, но хвоста у Ням-Нямыча не было. Но лучик не расстроился. Ведь кот Ням-Нямыча был неподалеку, а хвост у кота был роскошный.