Александр Шаров - Приключения Ёженьки, или Сказка о нарисованных человечках (с илл.)

Старший Ёж подскочил и ухватился за вершину конфетной пальмы. Средний Ёж повис на ногах старшего брата. А Ёженька и Маленький Ёж уцепились за ноги Среднего Ежа.

Согнулась пальма! До самой земли согнулась! Согнулась, как лук, высокая конфетная пальма.

А Пятирог совсем близко.

—Беги скорее, а то я тебя резинкой сотру!— подгоняет Злой Художник Чудовище.— Растопчи Ёженьку!

—Отпускай!— скомандовала Ёженька.

Пальма разогнулась. «Мишки», «шоколадные бомбы», кремовые пирожные, торты полетели навстречу Чудовищу!

А вместе с конфетами полетело и сердце — то, запасное.

Чудовище увидело, какие вкусные вещи летят, и открыло пасть. Оно было хотя и Чудовище, но сластёна.

Проглотило оно сто тортов, тысячу пирожных, десять тысяч шоколадных конфет, сто тысяч карамелек и вдруг улыбнулось и сказало Ёженьке:

—Ни за что я тебя не растопчу и не проглочу. Давай будем дружить!

Ведь вместе со сладостями в него влетело сердце. И стало Чудовище доброе и милое.

Чудовище хотя с виду и огромное — больше слона, но по правде оно совсем ещё маленькое, только-только родилось на свет. А маленькие чудовища иногда удивительно как быстро добреют.

Протянуло Чудовище Ёженьке лапу.

И Ёженька смело протянула ему руку и тоже сказала:

—Давай будем дружить!

Всё бы хорошо, но Злой Художник стащил тем временем красный карандаш и нарисовал извержение вулкана.

Льётся красная, кипящая лава.

А Злой Художник радуется.

—Пусть весь остров зальёт и всё погибнет,— бормочет он про себя.

Только не бывать этому!

Повисли Ёженька и её братья на морожено-пломбирной пальме. Р-раз — и полетели навстречу лаве три миллиона порций сливочного, шоколадного, лимонного мороженого.

И ещё миллион порций крем-брюле!

Лава, конечно, замёрзла.

Жалко, столько мороженого погибло, но зато — ур-ра!— остров спасён.

А Чудовище тем временем погнало людоедов к самому морю. А там пожалело их и спросило:

—Не будете больше людоедами?

—А мы и не людоеды вовсе. Нас только прозвали так, чтобы страшнее было.

—Воевать больше не будете?— спросило Чудовище.

—Честное слово, не будем!

—Тогда идёмте мириться.

И помирились.

И зажили дружно.

А остров стал называться Островом Нарисованных Человечков.

Ты посмотри на глобусе и, может быть, найдёшь его. А может быть, и не найдёшь, потому что он очень маленький.

Теперь там школа.

А на стене в школе висит табель, в котором Старший

Ёж — он теперь стал учителем — проставляет отметки всем ученикам.

Из вулкана вытекла вся лава, так что внутри стало хорошо и просторно.

А шапочку Ёженькину, которая вроде короны, носят

по очереди все. Кто дежурит по школе, тот и носит. Сегодня дежурит Чудовище.

А после уроков все Нарисованные Человечки идут купаться в море или катаются на катке, который образовался из замороженной лавы. Замечательный каток! Ёженька учит кататься Чудовище. Оно не очень-то ловкое, да и нелегко быть ловким, если ты такое громадное. Вот оно упало, всплакнуло было, но лизнуло лёд и сразу утешилось. Лёд-то ведь сладкий, из самого прекрасного мороженого.

А иногда утром, в солнечный денёк, все Нарисованные Человечки стоят на берегу, около своих трёх пальм. Что они ищут глазами? Почему лица у них такие задумчивые, даже грустные? Особенно у Ёженьки. Может быть, они ищут дом за ста морями и ста лесами, да ещё за высокой горой, в маленьком городе, на опушке дремучего леса, дом, в котором они родились и где живёт Добрый Художник.