Маргарита Фадеева - И солнце снова в небе

— Я жизни не пожалею для твоего счастья, — продолжала Речка и даже голову свою склонила Кудряшу на плечо.

— Хи-хи-хи! — не удержался от насмешки Воздух Сосновый Чистый Здоровый. — Жизнью своей распоряжается. Отдала бы, не отдала бы… Какое легкомыслие! Сколько лет на свете живу, и жизнь отдавать ни за кого не собираюсь, и умирать ни за кого не собираюсь. Как ты думаешь: неужели это бывает, Петрушка?

Я ничего не ответил, но мне тоже показались странными слова Речки — не предполагал, что они сбудутся.

Болотная Лихорадка все-таки отыскала наши следы и направилась прямо к дубу, на котором мы сидели. Солнце в ее руках горело ярко-красным светом.

— Я вас сожгу! — еще издали закричала она.

Нас как ветром сдуло с ветвей дуба.

— Бегите! Бегите! — гудел Воздух Сосновый Чистый Здоровый. Мы бежали, что было сил от солнца, которое теперь для нас стало опасным. Оглянувшись, я увидел, как Болотная Лихорадка, чуть нагнувшись вперед и вытянув вперед руку, прыжками неслась по дороге. Ангина, нелепо махая руками, бежала рядом. Поток воздуха так стремительно ударил навстречу бежавшим болезням, что наклонил в ту сторону и крепкие березки, и тонкие осинки. Это наш невидимый друг Воздух Сосновый Чистый Здоровый охлаждал солнце. Но увы! От студеных струй, бьющих ему навстречу, оно вспыхнуло, и мы сразу почувствовали, как наши затылки, шеи, спины обдало жаром.

— Постой, не дуй! — закричал я Воздуху Сосновому Чистому. Здоровому. — От этого солнце еще сильнее разгорается. — Но Воздух Сосновый Чистый Здоровый в треске ветвей меня не расслышал.

Мы летели вперед, спасаясь от палящего жара. Кудряш сбросил с себя куртку. Я скинул колпак. Мы задыхались от жары. Пот катился градом…

— Ага! Попались! — слышались вопли болезней.

— Я не могу больше бежать, — остановился Кудряш.

Мои тряпичные ноги не устали. Я готов был бежать хоть целую вечность, но от палящего жара мне казалось, что мое тряпичное тело вот-вот вспыхнет, как факел. Я тоже остановился.

— Догнали! Сейчас сгорите, — обрушился на нас торжествующий рев болезней.

— Я спасу вас. Отойдите, — оттолкнула нас в сторону Речка и рванулась наперерез болезням.

— Погоди, Речка. Ты куда? Мы пойдем вместе! — вскрикнул Кудряш, но Речка уже взмахнула руками — и тотчас широкой голубой лентой вода пролегла между нами и болезнями. На одном берегу стояли мы, на другом бесновалась с солнцем в руках болотная царица.

— Я все равно вас сожгу! — взвизгнула она и ринулась прямо в воду. Вскипела Речка волнами, вздыбилась, и болотная царица утонула в волнах вместе с солнцем. Высокая, быстрая волна набежала на противоположный берег и поглотила всех остальных болезней.

— Прощай, Кудряш! Прощай, дядюшка, и ты, Петрушка, прощай! — будто стон, донесся серебристый голос Речки.

А вода вокруг солнца все бурлила, бурлила, все выше поднимался столб белого пара, и все меньше оставалось чистой, прозрачной, как слеза, воды. И вот настал момент, когда солнце, как будто умывшись последними каплями воды, тихо поднялось вверх и поплыло по ясному чистому небу. А там, где только что клокотала наша славная Речка, блестел золотой песок и два голубых камушка.

— Речка, милая Речка, что я буду делать без тебя! — воскликнул Кудряш и упал лицом вниз на то место, где только что голубела прозрачная вода и где сейчас лежали два камушка. Плечи его мелко дрожали, а руки сжимали те два голубых камушка, которые только и остались от нашей голубоглазой красавицы Речки. Мне тоже сильно защипало глаза, и в рот попала соленая капля. Я даже не заметил, что горько плакал. Так жаль мне было Речку, которая спасла нас ценой своей жизни.

— Так, значит, это правда, что жизнь не жаль отдать, чтоб жил тот, кого ты любишь, — проговорил возле меня наш друг Воздух Сосновый Чистый Здоровый. — О горе, мое горе. Больше всех на свете любил я свою племянницу, свою шаловливую быструю Речку, и вот теперь ее нет. — И на плечи мне, и на голову упали теплые крупные капли. Я так и не понял: то ли заплакал Воздух Сосновый Чистый Здоровый, то ли пары воды, поднявшись вверх после того, как испарилась Речка, собрались в густую тучу и пролились на землю теплым живительным дождем.

И тут мы услышали гул людских голосов. С пригорка прямо в низину, где мы стояли, спускались дружные шеренги горожан. Я увидел и Главного Врача, и строителя Катушку, и огородника Стручка с братом.