Пётр Заломов - Петька из вдовьего дома

Мальчишки, окружив несчастную девушку плотным кольцом, выхватывали у нее последние конфеты, роняли их, падали сами, подбирали с полу упавшее. Размахивая кулаком и громко ругаясь, она наконец выбралась из окружения и журавлиными шагами убежала из зала.

Елку подняли, снова поставили на крестовину. Но чинный порядок был нарушен и празднество закончено. Его участники с шумом расходились по своим номерам.

Когда Петька поравнялся с номером, в котором жила высокая девица, оттуда был слышен плач навзрыд. От всей добычи несчастной едва ли осталась десятая часть.

У себя в номере Петька выгрузил из-за пазухи золоченые конфеты. Они были сфабрикованы из сахара и муки, но показались мальчику необыкновенно вкусными.

Монастырские порядки вдовьего дома не допускали никакого, в том числе и святочного, веселья. Но мальчишки не признавали этих правил и ходили из номера в номер ряжеными.

Два брата, певчие Мишка и Павка Вовченко, набрали из мальчишек целый хор и разыгрывали церковную службу.

Мишка склеил себе из синей сахарной бумаги камилавку, сделал из маленького старого горшка кадило, из лучины — крест и надел на себя ризу из красного с разводами одеяла. Для большего сходства с попом он натянул материнскую юбку, подвязав ее под мышками. Павка нарядился в бумажную скуфью, грязный женский капот и подпоясался широким полотенцем, на плечо повесил красный кушак.

Икону Николая-чудотворца изображал Митька Каштанный, или «бесштанный», как его чаще звали. У него была веселая круглая рожица со вздернутым носом и взъерошенная вихрастая голова. Митьке наклеили из желтой бумаги длинную бахрому, которая должна была изображать бороду. Волосы посыпали мукой, а нос обклеили красной бумажкой.

Мишка и Павка — поп и дьякон — навели себе усы и бороды сажей.

Мальчишки оравой вваливаются в какой-нибудь номер, и служба начинается. Против открытых «царских врат» — дверей — ставят «икону» и втыкают ей в сложенные на животе руки зажженную свечку. «Дьякон» берет «кадило», поджигает в нем бумагу и начинает кадить на «икону». Из карманов у него торчат бублики. Хор встает по обе стороны «царских врат». Один из мальчишек держит в руках кувшинчик с водой и мочальной кистью.

Службу начинает инициатор всей затеи весельчак и балагур «поп» Мишка.

— Благословенно царство овса и сена и ржаной соломы! Полонил поп крысу и двух петухов! — возглашает он.

Хор поет «аминь». «Дьякон» усиленно кадит на «икону», которая стоит неподвижно и только страшно вращает белками глаз.

«Поп» крестится, наклоняется к «иконе» и нараспев возглашает:

— Святитель, отче Николай, гони блох из нас!

Хор поет: «Слава овсу и сену и святому брюху!»

Так повторяется до десятка раз. Потом «поп» выходит на середину номера, крестится, вытаскивает из кармана табакерку, нюхает щепотку табаку и чихает. Хор поет «аминь».

Спрятав табакерку, «поп» достает очки и надевает их себе на нос. Мальчишки подносят ему евангелие. «Дьякон» тоже перестает кадить и извлекает из кармана бутылку.

«Икона» широко было разевает рот, но «дьякон» подносит ей к носу внушительный кукиш и пьет сам. «Икона» яростно гримасничает и плюется. «Дьякон» прячет бутылку за «иконой» и снова начинает ходить и кланяться.

— Братие, не носите худого платия! — начинает читать «поп».

— Вонмем! — диким голосом ревет «дьякон».

«Поп» Мишка продолжает:

— Во время оно сидел я дома, прилетели ко мне два духа — комар да муха.

— А старуха-щепетуха невзлюбила того духа! — поет хор на церковный мотив.

— Схватили меня за волосы и потащили на небеси, — продолжает «поп».

— Из-под дубова коренья пришло горе-разоренье, вот калина! — поет хор.

— Там церковь из калачей сложена, стоит открыта, блинами покрыта, — читает «поп».

— Громко колокол звонит, попадья с метлой бежит, — вторит хор.

— Дьякон в той церкви белугой ревет, а пономарь водку пьет, — читает «поп» дальше.

— А за нею, точно бочка, катится попова дочка! — продолжает хор.

— Я вошел в алтарь, а там поп блины болтал, — гудит Мишка на самых низких нотах.

— Попадья с метлой упала, в лужу головой попала! — подтягивает ему хор.

— Я ему сказал: бог помочь, а он мне говорит: убирайся, сво-ла-ачь! — заканчивает Мишка на самых высоких нотах.

На мотив «Слава тебе, господи!» хор поет: «У поповской дочки весь нос в табаке».

По окончании службы поп начинает искать бутылку. Не найдя ее, возглашает плаксивым голосом: