Дэн Смит - Тайна брата

— За достижения в «Дойчес юнгфольк»? — Брат с хохотом щелкает по значку. — Это ты назиговал или ловко обыграл всех в чехарду?

— Мы не играем, а тренируемся.

— Не обращай внимания, — просит мама. — Он пытается испортить тебе настроение.

Брат может не стараться, настроение и так никакое. Аксель Юнг наорал на меня за то, что я помог Йохану подняться на ноги. Заявил, мол, это слабость, и я на глазах у ребят веду себя как слюнтяй.

Мама обнимает меня, и я прижимаюсь к ней.

— Вам положено любить родину, а не родителей, — говорит Стефан.

— Не обращай внимания, — шепчет мама, целуя меня в макушку, и разжимает руки: ей надо готовить ужин.

— Чему вас сегодня учили? — Стефан разворачивается на стуле, чтобы видеть меня. — Щелкать каблуками? Маршировать по двору? А может… — Он тычет в меня куском хлеба. — Может, вам объясняли по-настоящему важные вещи, что с носатыми людьми надо…

— Стефан, прекрати. — Мама смотрит на него сурово, а на меня с улыбкой. — Радость моя, чем вы сегодня занимались?

Стефан горбится на стуле, чавкает хлебом. Жаль, что он такая заноза.

— С утра мы занимались с гитлерюгендом…

Брат цыкает зубом.

— …а потом изучали траектории. — Рассказываю о маленькой пушке, как мы учились целиться и как это пригодится на поле боя.

— Вот о чем ты мечтаешь? — Челка падает Стефану на глаза, и он убирает ее. — Расстреливать врагов?

— Стефан, оставь его в покое.

— Конечно мечтаю, — подтверждаю я.

— Хорошо они тебя обработали. — Брат качает головой и насмешливо меряет меня взглядом. Почему-то моя форма: коричневая рубашка, черные штаны, черный шарф и черная шапка — кажется ему забавной. — Значит, «Дойчес юнгфольк». Эдакая армия карликовых солдат. Поскорей бы ты ушел из школы.

— Наш папа солдат, — не выдерживаю я. — Храбрый, сильный, как положено. Сражается за фюрера в России, как положено. Я хочу быть как он. А не как ты. Хочу быть настоящим немцем.

— Чтобы быть настоящим немцем, не обязательно ходить в форме.

— Ты бросил школу, лишь бы не попасть в гитлерюгенд. А все потому, что ты трус.

— Есть такое дело, — признает Стефан, будто мои слова ничуть его не задели. — Только знаешь что? Хоть ты обзываешься и мозги тебе промыли основательно, но ты все равно мой младший брат, и я тебя люблю. — Запихав хлеб в рот, он поднимается. — Настал час расплаты. Говори.

— Ни за что. — Я отступаю.

— Говори, что я самый умный и вообще самый-самый.

— Сперва догони.

— Запросто, — ухмыляется он.

Бросаюсь вон. За спиной слышен топот брата.

— Мальчики, потише! — кричит мама. — Не сломайте ничего!

Назавтра мне исполняется двенадцать. В этот день убивают отца.

Когда я выхожу из спальни, на столе меня ждет подарок, завернутый в оберточную бумагу и перевязанный шпагатом. Мама с братом сидят довольные, но тут раздается стук в дверь. Мама идет открывать, возвращается на кухню с письмом в руках, и праздник заканчивается, и подарок забыт.

Мама сидит и не моргая смотрит на клочок бумаги, а потом уходит в спальню. Вскоре тишину разрывает первый крик.

Мама кричит. Не умолкая.

Этот звук невыносим. Будто маму режут заживо. Меня одолевает паралич.

Зато Стефан тут же бросается вверх. Он колотит в запертую дверь и зовет маму.

Крик затихает. Теперь из комнаты доносится грохот, треск, звон. Словно мир рассыпается на куски. Меня трясет от страха, я не знаю, что делать.

Стефан отскакивает от двери. Глаза распахнуты, его тоже одолевает ужас. Карабкаюсь к нему, и мы смотрим друг на друга, но не успеваем собраться с мыслями, как шум умолкает и в комнате воцаряется тишина.

— Мама? — зовет Стефан.

Она не отвечает. Брат собирается с духом и отходит еще на шаг.

Плечо врезается в дерево. От удара косяк трещит и шатается. Брат отходит назад, снова разбегается и вышибает замок. Летят щепки.

Распахнувшаяся дверь гулко бьет о стену.

Внутри царит хаос. Мама перевернула столик и разбила зеркало на комоде. Дверца шкафа болтается на одной петле, а у опрокинутого стула не хватает ножки.

Мама с ошалевшими глазами сидит на краю кровати и держится за голову. Волосы у нее растрепались, как у полоумной старухи. Она будто не видит Стефана и не замечает, как он сел рядом и обнимает ее.

— Помоги уложить ее, — просит Стефан, но я не могу пошевелиться. Брат сам откидывает одеяло и укладывает маму.

— Мы остались одни.

Сидим внизу. Стефан говорит тихо и смотрит вдаль.