Филиппа Пирс - Том и полночный сад

— Да-да, спасибо, тетя.

Она все-таки засунула термометр ему в рот и заставила померить температуру.

— Ты дрожал, словно в лихорадке.

Том покачал головой.

— Надеюсь, это не корь, Том. Я за тебя беспокоюсь — заболеешь, придется остаться здесь еще на несколько недель, а не на десять дней, — и она вытащила термометр.

— Десять дней? — в ужасе повторил Том.

— Тебе, верно, страшно хочется вернуться домой. — Тетя Гвен была не против, чтобы племянник погостил подольше. Дядя Алан промолчал.

Только десять дней осталось! Только десять дней в саду!

— Мне кажется, у меня температура. Наверно, корь начинается. — Конечно, даже с корью он будет спускаться в сад каждую ночь. Сколько же недель можно будет здесь провести, если заболеть?

— Никогда не могу разглядеть ртуть, — пожаловалась тетя Гвен, снова и снова поворачивая термометр к свету. — Нет, Том, у тебя нет температуры, значит, нет и кори. Замечательно, скоро уже домой.

— Но…

— Что, Том?

Он не осмелился сказать — мне вдруг совсем расхотелось возвращаться домой. Больше всего на свете он мечтал остаться здесь навсегда и каждую ночь выходить в сад. Дом теперь казался таким далеким и туманным, даже Питер превратился в адресата писем, с которым никак не поиграешь. А тут, совсем рядом, три мальчика — Хьюберт, Джеймс и Эдгар, особенно Джеймс. И эта девчонка, хотя она просто девчонка. Как ее зовут? Хетти…

Хьюбертом звали старшего из трех мальчишек, игравших в саду. По правде говоря, в письме к Питеру его стоило именовать скорее не мальчиком, а молодым человеком. На верхней губе Хьюберта уже виднелся пушок, и он то и дело с тревогой и надеждой пощупывал пробивающиеся усики. Ростом Хьюберт уже сравнялся со взрослым мужчиной, только в плечах и груди был еще узковат.

Джеймс и даже Эдгар были старше Тома. Джеймс говорил тихим, неуверенным баском. К ужасу Джеймса, голос его нередко срывался, издавая тонкие, скрипучие звуки. Тогда он останавливался посреди фразы и густо краснел, даже если вокруг никого, кроме братьев, не было.

Третий брат, Эдгар, обладатель пегих волос и карих в крапинку глаз, двигался с необычайной быстротой и все вокруг примечал. Он и говорил так же быстро. Тому Эдгар нравился меньше всех, хотя они были почти ровесниками.

Когда все трое вышли из дома, Том уже был в саду. Следом за ними появилась маленькая девочка в голубом переднике с оборками и длинными, до плеч, волосами. Она то шла за мальчиками по пятам, то кружила вокруг, забегая вперед, надеясь подслушать, о чем они говорят, — и весьма их тем раздражала. Настоящий «хвостик» — вот подходящее для нее слово. Братья обсуждали, как вечером пойдут охотиться на крыс — мельник попросил. Когда солнце зайдет, конечно. Берти Кодлинг пойдет, а может, даже Барти-младший. Надо взять с собой переносной фонарь и духовое ружье, какая жалость, что у них всего одно ружье, лучше бы по ружью каждому.

Спрятавшись поблизости, Том жадно слушал эти разговоры, а девчушка описывала круг за кругом.

— Бежим от Хетти, — внезапно выкрикнул Хьюберт и тут же помчался прочь, длинные ноги быстро несли его вперед. Джеймс рассмеялся и тоже ловко увернулся от девочки. Эдгар бросился вслед за братьями. Хетти, похоже, привыкла к подобным выходкам и поспешила вдогонку, но тут Эдгар повернулся и, размахнувшись, швырнул ей под ноги свой ореховый прутик. Он не попал, да и не старался попасть, но от неожиданности она споткнулась, упала лицом в траву и горько заплакала.

Джеймс услышал плач и вернулся, чтобы поднять девочку. Тряхнул ее разок, но довольно ласково, и сказал:

— Глупышка, просто глупышка, вот ты кто.

Том, по справедливости говоря, не видел тут ничего глупого, всякий споткнется, когда ему под ноги палку кинут.

— Что теперь тетя скажет? — рыдала Хетти, глядя на передничек, весь в зеленых пятнах от травы.

Джеймс попытался стряхнуть траву с передника, но это делу не помогло. Тут он вдруг потерял терпение.

— А чего ты свалилась? Под ноги надо глядеть! Некогда мне тут с тобой возиться, — и он в одно мгновение исчез за деревьями.

Хетти потащилась следом, все еще всхлипывая, но уже скорее по привычке. Она, что-то высматривая, тихонько кралась от дерева к дереву. Глаза девочки так и шныряли кругом, скоро она совсем перестала плакать, видно было — она прислушивается ко всем шорохам. Том понял, что Хетти большой мастер в этой игре, они не в первый раз от нее убегают, и она не в первый раз их отыскивает.