Татьяна Тимохина - Мои хорошие друзья. Лесная песня

После занятий она, как всегда, шла в магазин. Теперь снова мимо Жениного дома. Увидев её в окно, Женя закричал:

— Угадай, что делаю!

— Палочки в тетрадь пишешь.

— He-а, палки я уже написал. Они у меня на крючки похожи.

— Ну, тогда рогатку делаешь.

— Не угадаешь. Намордник собаке шью. Зайди, посмотри.

— А я собак боюсь.

— Не бойся, она не кусается.

Женя встретил Галю в коридоре. Это её успокоило, потому что она и в самом деле боялась собак и ещё не совсем перестала бояться Женю, а Женю с собакой — тем более.

Но как же она хохотала, когда увидела Женину собаку! Это был крохотный-прекрохотный, словно игрушечный, рыженький щеночек.

— Какой же ей намордник нужен? — всё ещё хохоча, спросила она.

— Пока не нужен, но она ведь вырастет! — сказал Женя и показал Гале, как раскроил он старый ботинок, чтобы получился настоящий ошейник.

Между тем малюсенький щеночек так жалобно дрожал, словно был сорокаградусный мороз, и лез греться к огромной серой кошке, а та смотрела на него холодными зелёными глазами.

Гале стало жалко его, и она взяла его на руки, прикрыла подолом своей шерстяной кофточки:

— Маленький, бедненький, мамы нет, пожалеть некому. Не плачь, не плачь! Женя, дай ему молочка!

Так Галя подружилась с Женей, который стал теперь совсем другим человеком. То ли потому, что в школу пошёл, то ли по какой другой причине.

А как-то раз Галя шла в магазин и увидела, как Женя, держа на поводке своего рыженького щеночка, спорил с каким-то мальчишкой.

— Это моя собака! — говорил этот мальчишка. — Понял? Отдай!

— Нет, моя! — говорил Женя.

Галя подошла поближе и говорит:

— А ты, Женя, её отпустила он пусть позовёт. Если щенок пойдёт с ним, значит, его.

Женя так и сделал. Мальчишка стал звать щенка, а он стоит, ни с места, голову в Женину сторону повернул и смотрит на хозяина.

— А теперь ты позови! — сказала Галя Жене.

Женя позвал, и щенок сразу подошёл к его ноге, сел и передние лапы положил на Женин ботинок.

Но мальчишка не хотел соглашаться с таким судом. Он бросился на Женю и стал драться. Женя дал ему отпор, и он убежал.

— Ох драчуны! — сказала Галя. — У тебя лицо грязное после драки. Пойдём к нам, умоешься.

Непонятно было, почему надо идти к ней: ведь Женин дом был ближе. Но Женя всё-таки пошёл.

Когда он умылся, Галина мама пригласила его выпить чаю с клубничным вареньем. После чая он стал собираться домой.

Тогда Галина мама сказала:

— Я тебя провожу, а то попадёшь ещё на того хулигана, который всегда на нашу Галку нападает. Он ещё, чего доброго, у тебя твою собачку отберёт.

Жене сразу стало жарко. Он натянул шапку на глаза, шагнул к двери и забормотал, заикаясь:

— Н-нет, н-нет, с-па-па-сибо, я с-сам п-пойду, я его н-не боюсь!

Галя смотрела то на маму, то на Женю и широко улыбалась.

У Гриши был цыплёнок Пушок и щенок Тимка.

Приходит к Грише друг его Гена и говорит:

— Давай цыплёнка на марки сменяем, а?

— Цыплёнка на марки? — засмеялся Гриша. — Твои марки, может быть, пищать умеют? Или бегать? Цыплёнок — он живой, а марки — что?

— Я тебе таких марок дам, что закачаешься!

— А каких? — заинтересовался Гриша.

— Серию спортивную, серию зоологическую, ГДР, Венгрию, Польшу и Англию — всего сто марок.

— Сто? — заколебался Гриша.

— Сто!

Гриша помолчал, подумал, потом тихо так говорит:

— А что я матери скажу — куда цыплёнка дел?

— Хо! Очень просто! Скажешь, что Тимка съел.

— Тимка съел?.. Это, пожалуй, идея…

Взял Гриша марки, а цыплёнка отдал Генке.

Только вышел Генка за ворота, скучно стало Грише без цыплёнка. И марки его не радуют, и вообще словно солнце потускнело, и весь белый свет не мил. Стал себя укорять — зачем Пушка отдал, зачем эти марки взял, которые и не радуют вовсе.

А тут и мама пришла.

— Где Пушок?

— Тимка съел.

— Тимка? Вот он какой! Ну не ожидала!

В этот вечер мать не дала Тимке ужинать и даже — впервые за всю Тимкину жизнь! — пнула его ногой. Гриша тайком накормил его сам и потихоньку приласкал.

На следующий день мать не сказала Тимке ни одного доброго слова. А ведь раньше всегда на руки его брала, гладила, играла, за уши трепала. Щенок недоуменно смотрел на хозяйку и никак не мог взять в толк: что с ней такое случилось и почему она стала к нему так плохо относиться.

Гриша, конечно, переживал. Надеялся, правда, что мать скоро всё забудет и снова Тимку полюбит.

Но однажды утром разбудил Гришу ранний петух. Вскочил мальчик, словно почуял что-то недоброе. И правда: у порога стояла мать, держа в руках кошёлку, из которой выглядывала мордочка Тимки.