Геннадий Киселев - Шоу ушастых вундеркиндов

Конечно, на дело следовало бы взять кого-нибудь из своих, проверенных ребят. Но при одной только мысли, что хозяйское добро стережёт Лютый, друзья по набегам на чужие сады и огороды сразу воротили физиономии в сторону.

Старший брат вообще отмахнулся от Витьки, как от надоедливой мухи. По его глазам Витька видел, как ему хочется этих яблочек. Но ещё больше в этих глазах было страха перед псом. Витька ехидно усмехнулся, мол, к лицу ли старшекласснику бояться какой-то собачки и так ронять себя перед учеником третьего класса… но, получив по шее, отвалил.

Когда же Толик без колебаний принял предложение навестить сад Киреевых, Витька очень обрадовался, но приезжему этого не показал. Наоборот, всем своим видом дал понять, что связываться с таким ненадёжным человеком ему приходится не от хорошей жизни. И что львиная доля добычи должна будет достаться именно ему – организатору, вдохновителю и главному участнику предстоящей операции. На что Толик согласился без долгих разговоров.

Когда совсем стемнело, две маленькие фигурки, избегая освещённых мест, вздрагивая при каждом шорохе, двинулись по направлению к Киреевскому саду. Добравшись до забора, они принялись ощупывать одну доску за другой, постоянно прислушиваясь к тому, что происходит по ту сторону ограды и, не услыхав ничего подозрительного, продолжали искать лазейку.

– Есть! – наконец приглушённо воскликнул Витька. – Та самая, с трещиной, помогай расшатывать.

Ребята принялись за дело.

– Лезь! – пропыхтел Витька, когда дыра сделалась настолько большой, что в неё можно было просунуть голову.

– А чего это я должен лезть? – опешил Толик. – Ты у нас главный, ты и давай. Я даже толком не знаю, куда идти.

– Бестолковый. У меня свой расчёт имеется.

– Какой такой расчёт?

– Ты посмотри на себя – настоящий скелет. Ты в эту дыру ужом проскользнёшь. А я… глянь, нет, ты глянь… я ж здоровяк, раза в два толще тебя. Теперь соображай: ты пролезешь, а я застряну. Вот тут-то ты меня и потянешь. Понял, умник?

Толик яростно замотал головой.

– Ясен пень, не дурак! Я следом за тобой лезть должен. Если ты застрянешь, я тебя пропихну. Пикнуть не успеешь. Так оно правильнее будет.

– Я вот тебе сейчас дам в нос, сразу поймёшь, что правильно, что неправильно. Хитрован какой нашёлся! Лютый нас учует, первый во все лопатки драпанёшь.

– Ты не очень тут кулаками маши. Я тоже могу в нос дать. Я-то полезу, не побоюсь. Ты сам первый не драпани.

– Вот чудной! Как же я драпану, если в дыре застряну? – примирительно сказал Витька. – Если быть беде, вместе погорим. Тут – или пан, или пропал. Давай лезь, Толян.

– Ладно, – буркнул Толик и легко проскользнул в дыру.

Витька, несмотря на свои уверения, тоже без особого труда последовал за ним.

Деревья, словно великаны, сонно покачивались в темноте. Забор черными зубьями упирался в небо. Витька потянул Толика за руку, и они на четвереньках поползли к ближайшему дереву.

– На верхушку сможешь залезть? – Витька оценивающе посмотрел на приятеля.

– Зачем на верхушку-то? Вон сколько яблок на нижних ветках. С собой унести – рук не хватит. Рви сколько угодно. – Толик восторженно провёл ладонью по налитому солнечным соком яблоку.

– Ты б ещё падалицу подобрал, – недовольно зашипел Витька. – Наверх надо лезть, там самый смак растёт!

– Ну, если смак, тогда попробую, – вздохнул Толик.

– Залазь на меня.

– Зачем?

– Бестолковые вы, городские, – покачал головой Витька и присел на корточки. – На плечи мне вставай, хватайся за ветки и двигай дальше, как умеешь.

Толик неуклюже вскарабкался на плечи приятелю, пошатнулся и, чтобы не упасть, ухватился за шершавый, сохранивший тепло летнего дня ствол яблони.

– Да не дрожи ты, – прохрипел снизу Витька. – Я сейчас подниматься буду, а ты цепляйся за ветки и лезь. Я следом за тобой.

– Лезь на другую яблоню, Витёк. Вдруг эта нас двоих не выдержит.

– Ты не командуй тут, а не то…

И тут тишина раскололась оглушительным собачьим лаем. Толик вмиг очутился на верхушке дерева. Через мгновение рядом уже сопел Витька.

– Влип… – тяжело переводя дыхание, проскулил он. – Теперь я пропал.

– Почему только ты? – ёжась то ли от ночной прохлады, то ли от страха, спросил Толик. – Я тоже пропал.

– Тебе что! Ты городской. С меня весь спрос будет. Отец за любой другой сад слова бы не сказал, а за Киреевский выпорет, как сидорову козу.