Виктор Астафьев - Васюткино озеро. Рассказы для детей

На следующий день в детдом ненадолго заглянул старый речник. Судёнышко, которым он командовал, уже было назначено в рейс – вести баржу с продуктами в один из северных станов. Капитан торопился. Он, как мог, объяснил это Гирманче и обещал скоро вернуться. Но Гирманча уцепился за рукав своего доброго друга и не отпускал его. В глазах маленького эвенка стояли слёзы.

– Обидели тебя сорванцы-то? – спросил капитан у Гирманчи.

Поняв по лицу речника, что тот ему сочувствует, мальчик жалостно затряс головой.

– Его не вдруг обидишь! – послышался от дверей кабинета голос Ефима Ивановича.

Он крепко пожал руку капитану и рассказал о вчерашнем сражении новичка с Кочаном. Старый речник пришёл в неистовый восторг. Он хохотал от души, хлопал Гирманчу по спине и громко одобрял его действия:

– Молодец, Гирманча! Так и дальше держи!

Гирманча сначала с недоумением поглядывал на капитана и на заведующего детдомом, а потом тоже развеселился и, стукая своего друга по колену, стал выкрикивать что-то.

Нахохотавшись, старый речник вдруг задумался, потом поднялся и обратился к заведующему:

– Разреши, Ефим Иванович, поговорить с твоей салажнёй.

Получив одобрительный ответ, он взял Гирманчу за руку и повёл в комнату, где предстояло жить маленькому эвенку.

Их встретили с нескрываемым любопытством. Многие ребятишки заворожёнными глазами глядели на форменную фуражку капитана с золотой «капустой» и якорем в середине.

– Вот что, орлы: обновили Гирманчу – и довольно. Он тоже доказал, что сумеет жить в коллективе, и потому должен спать здесь, а не в кабинете. Пока кровати ему не поставили, поспит с кем-нибудь. – Капитан помолчал и с чувством добавил: – Должны, я думаю, понимать: ему труднее обживаться, чем вам.

Ребята молча переглянулись, и один из них спросил:

– А как новенького зовут?

– Ну и комики! – удивился капитан. – Подраться успели, а вот имя у человека спросить не догадались. Зовут его Гирманча.

– А если мы его Геркой звать будем, можно?

– Это уж вы у него спрашивайте, – заявил капитан и, надев фуражку, стал прощаться со всеми за руку, как с настоящими мужчинами. Последнему он пожал руку Гирманче и, подмигнув ему, сказал так, чтобы все слышали: – Будь здоров, парень, не обижай здешний народ!

Проводив капитана, ребятишки некоторое время молчали, внимательно разглядывали эвенка.

Может быть, им вспомнилось, как они сами пришли сюда, тоже грязные, голодные, и ужасно боялись детдомовских корешков, а может, дружба настоящего капитана с Гирманчой или то, что Гирманча не струсил перед задирой Кочаном, вызывали в них чувство уважения к нему. Наконец один из детдомовцев, высокий голубоглазый паренёк со значком на куртке, протолкался вперёд и с видом знатока всевозможных языков сказал единственное эвенкское слово, которое ему было известно.

– Бойе, не бойся. Мы тоже – бойе, – сказал он и с улыбкой протянул руку.

Гирманча обрадовался, услышав родное слово, означавшее по-русски «друг», но руку из предосторожности всё же не подал.

Тогда паренёк схватил его за руку, подтащил к своей кровати и сказал, приложив ладонь к щеке:

– Ты – бойе, я – бойе, хр-р-р… Спать. Вместе спать будем. Рядом. Вот на этой кровати. Понятно?

– Хр-р-р, понятно, – робко повторил Гирманча.

Все ребята заулыбались.

– Ишь какой! Сразу понял, о чём разговор, – примирительно ввернул слово Кочан.

– Если к человеку по-доброму, так он хоть что поймёт, – послышались голоса. – Это ты все с наскоку делаешь.

А паренёк, предложивший Гирманче вместе спать, всё больше и больше нравился маленькому эвенку.

– Гера, это всё наши ребята, школьники, – стал показывать он. – Ты тоже будешь ходить в школу. Школа, понимаешь?

В кармане у Гирманчи лежали искусно вырезанные из дерева собака и трубка. Их вырезал отец в длинные зимние ночи под завывание северной пурги и под собственную песню, длинную, как зима. Гирманче очень хотелось отдать эти самые дорогие для него вещи голубоглазому пареньку. Он вдруг решительно выхватил из кармана трубку и собаку.

– Тебе это, – пробормотал он, сунув подарки новому знакомому. – Турча и трубка, отец делал, долго делал!

Ребята загалдели, окружили паренька с подарками.

– Здорово! – сказал один из мальчишек. – Хвост у собаки, как у заправдашней, кренделем!

Детдомовцы начали расспрашивать у Гирманчи, кто и чем вырезал эти штуковины. И маленький эвенк, пользуясь звуками, жестами, известными ему немногими русскими словами, начал трудный рассказ о своей небольшой жизни. Из этого рассказа детдомовцы узнали, что у Гирманчи были родители-рыбаки, хорошие рыбаки, что жил с ними Гирманча долго-долго. Отец научил Гирманчу вырезать из дерева рыбку и плавать в лодке-веточке, а мать сшила ему бакари, которые Фим Ваныч убрал в кладовку…