Фрэнк Бойс: Просто космос

— О! — сказал человек на входе. — Один есть.

Ну, вы поняли, что я имел в виду — насчет роста и возраста? У них даже возрастное ограничение и то устанавливается по росту. Наши, конечно, заныли: так нечестно, надоело быть детьми, скорее бы вырасти!.. Это они так говорили. На самом деле видно было, как они рады, что пока не выросли.

— Только нужен второй, — предупредил меня аттракционщик. — Пассажиров должно быть двое, для одного не включаю.

Я посмотрел на миссис Хейз, нашу учительницу. Она пожала плечами:

— А беременным можно?

— Нельзя, — ответил хозяин аттракциона.

Но его уже никто не слышал, потому что новость сразила всех наповал. Миссис Хейз беременна?!

— Ну что, есть еще кто-нибудь? — повысил голос аттракционщик.

И тогда все обернулись к ответственному родителю, сопровождавшему нас в поездке. То есть к моему папе. Он всегда с нами ездит: он же таксист и может сам решать, когда ему возить пассажиров, а когда ездить на экскурсии.

Флорида Кирби начала легонько подталкивать его локтем:

— Мистер Дигби, ну давайте! Вот мой папа ни за что бы не испугался. Он вообще ничего не боится, он храбрый.

Так, незаметно, она протолкнула его мимо марсианина к самой железной клетке, а хозяин аттракциона усадил нас с папой и пристегнул ремни. Помню, папа у него спросил:

— В этом вашем «Космосе» никто еще не погибал?

— Пока еще никто.

— Ну, это я так. Просто поинтересовался.

— Хотя… — аттракционщик захлопнул дверцу клетки и глянул на нас сквозь прутья, — все когда-то бывает в первый раз.

Даже если бы мы с папой тогда заорали хором: «А-а-а-а, выпустите нас!», — это ничего бы не изменило, потому что в этот самый момент грянули всякие спецэффекты: оглушительно громкая музыка, холодный туман, цветные огоньки. Папа взял меня за руку и крикнул: «Не бойся, Лием!» Я уже собрался ответить, что не боюсь, но тут что-то лязгнуло, клацнуло, и мы понеслись вверх со страшной силой. Ощущение было такое, точно меня стиснул огромный кулак. На самом верху кулак наконец разжался, и я стал легче воздуха, от меня практически ничего не осталось, и от страха тоже ничего не осталось: кулак выдавил его до капли. Во второй раз мы взлетели почти так же высоко, как в первый, но было уже совсем не страшно. Мы с папой хохотали как сумасшедшие и ждали, когда наша резинка успокоится. Нас носило туда-сюда еще пять раз.

Когда мы вышли из клетки, внутри у меня все странно гудело и звенело. И снаружи все тоже выглядело странно — ярко, четко, празднично. Как будто весь мир только что обновился. Мальчишки все еще кучковались вокруг фанерного марсианина, спорили о чем-то, пытались друг друга перекричать. Девчонки облепили миссис Хейз и продолжали забрасывать ее вопросами о будущем младенце. Значит, летали мы всего минуты две, не больше.

Флорида Кирби подошла ко мне и спросила:

— Тебя сейчас стошнит, да?

— Нет.

— А вот Джули Джонсон после «Поезда-призрака» тошнило, еще как!

Кажется, она надеялась, что ей удастся меня уломать и я ее сейчас осчастливлю — в честь Джули Джонсон. У Флориды Кирби два пунктика: знаменитости и тошнилово. А знаменитость, которую тошнит, — это вообще предел мечтаний.

Я повернулся к папе:

— Пап. Круто. Давай еще?

— Нет уж, спасибо, — сказал папа. — Я пас.

— Но…

— Лием, такое удовольствие достаточно испытать раз в жизни. Вот, ты его уже испытал.

Он направился к аттракциону «Утиная охота» — цеплять на крючок пластмассовых уток. За ним увязался Уэйн Огансиджи, и они тут же завели бесконечный футбольный разговор. Папа доказывал Уэйну, что защитники «Ливерпуля» плохо держат оборону. Уэйн возражал, что оборону-то они держат, а вот обрабатывать мяч ну нисколечко не умеют. Время от времени круглая, как луна, клетка «Космоса» взмывала вверх над прочими качелями-каруселями, будто ею выстрелили из пушки, и в голове у меня крутилось: «Я там был» — это в одном полушарии, а в другом: «Я должен снова туда попасть».

Когда наше время закончилось, миссис Хейз повела нас к специальному выходу для школьных экскурсий. Я все оглядывался — надеялся еще раз увидеть «Космос».

Наверное, я при этом слегка отбился от остальных, потому что, когда я их догнал и попытался влиться в общий поток, охранник сказал:

— Минуточку, сэр. Вы не могли бы подождать в сторонке?

Я подождал. Проходя мимо, папа на меня даже не взглянул: они с Уэйном Огансиджи как раз решали спортивную судьбу клуба «Ливерпуль». А потом охранник захлопнул калитку и обернулся ко мне: