Алена Никишкина - Приключения летающего слоника

В далёкой и жаркой Африке жил был обыкновенный слоник по имени Оник. Как и все слоны он был серого цвета. У него были большие уши, которыми он размахивал, словно двумя опахалами, создавая прохладный ветерок. Хобот слона был похож на длинный шланг для душа. Оник каждый день ополаскивал свое тело с помощью него, издавая громкое и протяжное «Трру». В Африке очень жарко, а такая процедура помогала пережить даже самую сильную жару.

Четыре толстые лапы слоника похожи на колонны величественного здания. Оник так сильно топал по дорожке, что казалось, земля вот-вот разверзнется, а все африканские звери задолго до его появления знали, что он приближается. Слоник был очень добрым и всегда помогал друзьям, если те оказывались в беде.

Но в последнее время Оник немного грустил – у него появилась неосуществимая мечта. Очаровало его небо красотой и величием, насмотрелся он на птичек и загорелся жгучим желанием научиться летать. Рассказал слон о своей мечте королю зверей – льву Гарольду, но тот лишь засмеялся в ответ, а потом добавил:

– Звери не летают, как птицы. Тем более такие тяжелые, как ты.

Пуще прежнего расстроился Оник и, скрывая от Гарольда слёзы, убежал от него прочь. Шёл и плакал, в печали, не замечая ничего вокруг, пока не услыхал совсем близко громкое щебетание: «Фьють… фьють». Оник обернулся в ожидании увидеть какую-нибудь птицу и сильно удивился, разглядев на листике дерева крошечного волшебника в синей мантии со звездами.

– Скоро вся земля превратится в море, – улыбнувшись, сказал Онику крохотный старец. – Чего ты так рыдаешь, милый слоник?

Рассказал ему слоник о своей мечте, которой не суждено исполниться. А волшебник ему ответил:

– Коли так, это горе вовсе и не горе. И твоей беде я могу помочь.

Крохотный старец в синей мантии взмахнул своей волшебной палочкой, засверкали звёзды вокруг. Снова раздалось уже знакомое «Фьють…фьють», и потоки воздуха закружили слоника в волшебном хороводе. В ту же секунду Оник стал стремительно уменьшаться, становился всё меньше и меньше, пока не стал таким же крохотным, как старый волшебник.

– Теперь твой вес не будет помехой, – промолвил, всё так же улыбаясь, старец.

– Да, но у меня ведь нет крыльев, чтобы летать, – возразил Оник.

– Это тоже не беда, – ответил волшебник, – твои большие уши чем не замена птичьим крыльям?! Ты можешь ими махать не хуже, чем птицы крыльями.

Оник широко взмахнул ушами и взмыл высоко в небо.

Оник летел, а лёгкий ветерок нежно касался его мордочки и тела, и казалось, что нет ничего лучше на свете вот такого полёта. Однако его наслаждение продлилось недолго – вскоре ветер усилился, и Оник, не в силах противиться сильным порывам ветра, стремительно полетел вместе с захватившей его струей воздуха прямо на север.

Оник долго, завороженно слушая громкое завывание ветра. Ему не было страшно. Он жаждал приключений и новых открытий – всего того, чего ему не хватало в его размеренной жизни. Когда ветер стих, Оник опустился на землю среди необычно огромных цветов. Раньше, будучи крупным слоном, он редко обращал на них внимание. В пищу они непригодны, он питался травой, листьями и молодыми побегами деревьев. Оник срывал их огромным хоботом и отправлял в рот, а цветы оставлял нетронутыми. Да и в том месте, где он жил, таких прекрасных никогда не было.

Оник смотрел на цветы, и у него глаза разбегались от такой красоты, пестроты и разнообразия. Красные, розовые, желтые, оранжевые, фиолетовые, диковинных форм и с узорами на лепестках, излучающие необычайно приятный аромат.

Широко взмахнув ушами, Оник запрыгнул на сердцевину розового цветка. Его лепестки стали слегка покачиваться, слоника это очень развеселило, и он весело затрубил: «Тру-ру-ру!» Потом принялся скатываться с лепестков, как с детской горки – они были слегка влажные от утренней росы, потому слоник отлично скользил по ним. Катание на лепестках Онику очень понравилось. Так сильно, что он запрыгивал на цветок снова и снова, а потом испробовал и травинки, и другие цветы. Слоник раскручивался на травинках, скатывался вниз, подпрыгивал и взлетал. В общем, веселился, как только мог придумать. И скоро так выбился из сил так, что уснул прямо внутри фиолетового цветка крепким продолжительным сном.