Софья Андреева - Кто взял пряник?

— А дальше что?

— Ты повторяй это до тех пор, пока я не увижу, что тебе пора глотать стекло.

— А когда ты увидишь?

— Ты должен очень сильно похудеть. Что бы на тебя стало страшно смотреть.

— Что?! — искренне возмутился Ежик. — Я не могу похудеть. Сабли глотать, это пожалуйста, но худеть… а как же моя гордость, куда я её дену, в худом теле для моей гордости места не хватит, — тут Ежик решил стукнуть по столу кулаком. И стукнул, забыв при этом, что стол только что развалился. Поэтому когда он стукнул кулаком по столу, он промахнулся и рухнул рядом с развалинами.

Белочка пожала плечами:

— Тогда из тебя йога не получится.

Услышав это, Ежик обиделся на всех, а особенно на Белочку.

— Обиделся, — подумала Белочка, — теперь про пряник спрашивать неудобно, ещё сильнее расстроится, — размышляла она, наблюдая, как снег с упавшего пейзажа тает, скапливаясь лужицей под Ежиком.

Опершись на руку, Ежик загрустил. Он давно подозревал, что стол собирается развалиться…

— А ты в гамаке спать не пробовал?

— Это что? Сетка такая, с дырочками? — стал припоминать Ежик, — Помню, помню. В детстве я пытался на нем спать, но дырочки были большие, и я все время в них проваливался, и засыпал прямо на земле. А земля была пушистой. Но это было в детстве! — вдруг заулыбался он. — А потом я больше не пробовал.

— Почему? — вдруг обрадовалась Белочка.

— У меня нет гамака.

— Так, так. Гамак есть у Бобра, я сейчас к нему сбегаю. Подожди немного. Я быстро.

— А ведь ты что-то хотела спросить? — напомнил ей Ежик.

— Ах, да. Чем ты вчера занимался?

— Ты до сих пор не поняла? Объясняю, для особо непонятливых, пытался уснуть.

— Понятно, — протянула Белочка, и, повернувшись, побежала за гамаком. Но, сначала, она забежала домой пообедать, затем поужинала, потому, что пока она обедала подошло время ужина. Затем она побежала к Бобру и поужинала у него, потом немного пообедала, потому что от обеда у Бобра остались очень вкусные орешки.

Поблагодарив Бобра за гамак, Белочка побежала к Ежику. Когда она открыла дверь его дома, то увидела, что Ежик спит, сладко посапывая во сне. Он спал прямо на полу, подложив под голову ручку от молотка.

— Нашел! — Белочка от души порадовалась за Ежика. Сначала она это делала тихо, но, видя, что Ежик все равно спит и её не слышит, она стала радоваться громче.

— Спит! — ещё раз радостно повторила она и тут заметила записку, которая лежала на столе под картиной с зимним пейзажем.

— Белочка, спокойной ночи — прочитала она.

Она попыталась растолкать Ежика, что бы ему тоже пожелать спокойной ночи, но тот, что-то пробурчав во сне, повернулся на другой бок. Посвистывая и похрапывая, он сладко засопел себе под нос колыбельную песенку, только ему понятную.

Махнув на Ежика лапкой, Белочка бодрым шагом зашагала по тропинке домой. Вот и сегодня она не узнала кто взял, или кто съел её розовый пряник. А может, кто-то над ней просто подшутил?

Настроение Белочки сначала хотело испортиться, но потом почему-то передумало. Уже засыпая Белочка в очередной раз дала себе слово, что завтра обязательно найдет пряник. Во сне ей приснилась записка: буквы пели ей колыбельную начиная песенку со слов: «спокойной ночи Белочка».

Утром Белочка сидела на ветке, подставляя свои бока под ласковые лучи солнца, и вот уже битый час размышляла о том, кто все-таки мог взять её пряник. Вот ведь загадка! Куда он мог подеваться? Но ничего такого, что могло бы помочь ей в поисках, в голову не шло. Это же надо было такому случиться! Вот так, средь бела дня, ни с того ни с сего, взял да и пропал её розовый, ароматный, аппетитный, медовый пряник! Это просто чудеса какие-то! Белочка тяжело вздохнула.

Рядом сидела сорока, и тоже тяжело вздыхая, размышляла. Только по сорочьи.

«У Ежика она была, Зайца навестила. А, вот, ко мне не зашла. Пусть тогда сходит к моей дальней родственнице курице? Заодно узнаю, как у неё дела».

— Мне кажется, — стала вслух строить догадки сорока, — что твой пряник взяла курица.

— Точно! Курица! — обрадовано воскликнула Белочка и тут же спросила, но почему она?

— Потому что я её давно не видела, а раз давно не видно, значит ей хорошо. Потому что, если бы ей было плохо, она бы уже давно была здесь и всем рассказывала, как ей плохо, — произнесла сорока длинную речь, что случалось с ней крайне редко. Обычно она больше трещала, чем говорила.

— Да, вот про курицу я как-то совсем не подумала. — Сказала Белочка. Сейчас я подумаю, — и она начала думать, но ей тут же помешала сорока.