Лара Садовская - Чик. Невероятное путешествие странного мальчика

Чик не пытался разобраться в себе, не думал, как и что получилось. Ему это не казалось странным. Ведь раньше он мог разговаривать с тем, что мы называем природой. Так что же удивительного в том, что теперь он смог вмешаться в её дела? Ему казалось, что он просто всё расставил по местам.

«Кто кем был, тем и остался, – думал он. – Они просто облик изменили на более подходящий. Но ведь тогда может быть и наоборот: и зверь примет

облик человека, если достоин этого. Ого, – обрадовался Чик, – это интересная мысль, надо будет попробовать!» – И он помчался в поле.

Но ни в поле, ни в лесу он в этот день никаких зверей не встретил. Наверно, попрятались от него? Да нет, не в этом дело, пожалуй. И с травинками-былинками, и с жучками-червячками он сегодня что-то не поболтал. Не хотелось? Чик и сам не знал. Но как-то по-другому ходил он по лесу и по полю. Как ни был он сегодня счастлив, а чего-то ему всё же не хватало.

К вечеру, изрядно устав, вернулся Чик в пустую деревню. Нашёл в каком-то доме кусок хлеба и кашу, поел да и улёгся спать. И хоть устал, а заснул не сразу. Некому рассказать о своих подвигах. Не перед кем похвастаться. Никто не ругает – это правда. Но некому и похвалить его. Не с кем словом перекинуться. Один. Совсем один. Этого ли ты хотел, Чик? Ворочается, пытается уснуть. Лежит и всё слушает и слушает тишину… И она нравится ему всё меньше и меньше.

Прошло несколько дней. Те из односельчан Чика, кто уцелел, попрятались в соседних деревнях. Там они рассказали об ужасной расправе Чика. Люди слушали и не верили своим ушам. Неужели такое могло случиться? Старики качали головами: за всю свою жизнь они не слыхали столь ужасных историй. Их бабки и деды, рассказывавшие им когда-то былины и сказки своих бабок и дедов, никогда не говорили, что такое может быть. Люди волновались, они не могли работать, только обсуждали и обсуждали подробности происшествия. И без конца расспрашивали и переспрашивали очевидцев, задавали одни и те же вопросы, но всё равно ничего не понимали.

– А раньше он кого-нибудь превращал?

– Не знаем, мы никогда этого не видели.

– А раньше он что-нибудь необычное делал?

– Да нет, только рассказывал глупости разные.

– Какие?

– Ну что он со всякими червяками разговаривал, муравьёв каких-то мирил, ещё гусенице помогал бабочкой скорее стать…

– А он это делал?

– Откуда нам знать? Может, делал, а может, нет. Раньше-то мы точно знали, что всё это враки, что он обыкновенный дурачина. Значит, не делал. А теперь мы таких чудес насмотрелись… Видно, и эти байки правдой были. Значит, делал.

– Эй, послушайте, мы не понимаем: вы ему верили или нет?

– Раньше не верили. Мы смеялись над ним.

– А теперь верите?

– Не знаем, верить или нет. А только теперь мы плачем.

– А раньше он что-нибудь злое делал? Такое, чтобы вы плакали?

– Нет, не делал. Раньше только смешно было.

– Вы смеялись, а он плакал?

– Наверно.

– А теперь наоборот – вы плачете, а он смеётся?

– Как же нам не плакать! Нет у нас теперь никого. Ой, сиротинушки мы! Ни отца, ни матери, ни братьев, ни сестричек…

– Мой отец теперь шакал, мать – лисица, сестрёнки-братишки – жабы да ужи. А сама-то я теперь кто же? Кому нужна? О-о-о! Горе, горе!

– А у меня-то, у меня… О-о-о! Горе, горе! Дом пустой! Все зверями стали, в лес убежали…

– И у меня теперь в лесу все. А мне где же жить? Кого любить?

– Да и как узнать-то своих мать-отца, братьев-сестёр? Звери они теперь лесные. Людей боятся, в чащу прячутся. Неужто никогда больше не увидеть мне их в настоящем, человечьем обличье? О-о-о!

Жители соседних сёл были не на шутку перепуганы. Раньше они много охотились. Мясо шло в пищу, а из шкур делали прочную тёплую одежду на зиму, домашнюю утварь. Как же быть теперь? Подстрелишь кабана или лисицу, а это вовсе не кабан и не лисица, а твой хороший знакомый.

Уныние и печаль охватили всех. Не то что охотиться, войти-то в лес страшно: то ли там люди, то ли звери. Может, поговорить с ними, покормить их? А вдруг сам добычей станешь? На жабу наступишь, а это твоя сестра или дружок закадычный. В змею палкой бросишь, а это тётка, что пирогами часто угощала. А как быть с медведями, шакалами, лисами? Если они посевы потравят или кур и уток начнут воровать – объяснять им, как людям, чтобы не безобразили? Или капканы ставить, а потом из шкур шубы шить?