Михаил Самарский - Любовь, или Куда уплывают облака

– Ты почему не высадил компьютерщика, прежде чем подъехать ко входу? – возмущался Виталий Васильевич.

– Так не было же команды! – оправдывался водитель. – Я не думал, что…

– Славик, дорогой, – хлопая его по плечу, говорил Нестеров, – иногда нужно думать и без команды.

– Ну откуда я знал, что им не нужно видеться, Виталий Васильевич? Я даже представить не мог, что из-за этого может возникнуть какая-то проблема…

– Стоп! – Нестеров остановил водителя. – О какой проблеме ты говоришь?

– Ну, из-за… вы же сами сказали…

– Что я сказал? – возмущенно спросил Виталий Васильевич. – Разве я сказал, что возникла какая-то проблема?

– Никак нет! – по-армейски выпалил водитель.

– «Никак нет!» – передразнил его Нестеров. – Ты еще добавь «гражданин начальник». Проблему он увидел. Ты чего тут присочиняешь?

– Извините, Виталий Васильевич, показалось!

– Ладно, иди. Поезжайте с компьютерщиком, он знает куда.

– Понял, – выпалил водитель и спросил: – Виталий Васильевич, вы в котором часу домой?

– Я позвоню…

Как ни пыталась Ленка скрыть свое расстройство, Виталий Васильевич все понял. Он понял, что теперь Ленка знает, во всяком случае, догадалась, каким образом в Интернете появился фальшивый аккаунт Щетинина.

«Пятьдесят лет стукнуло тебе, Виталий Васильевич, – мысленно корил себя Нестеров, – а ума так и не набрался. Вот теперь оправдывайся перед собственной дочерью. Стыдно? А что поделаешь, придется. Если говорить прямо, ведь ты совершил пакость. Как это назвать по-другому? Можно, правда, и жестче сказать: не просто пакость, а подлость. Да, самую настоящую подлость. Это твоя родная дочь, а ты, как пятнадцатилетний пацан, начал интриги плести. На что надеялся? Что все это не вскроется? Да они сегодня порой умнее нас. Вон, посмотри. Знает ведь, а делает вид, что все хорошо! Улыбается. Начни сам, не дожидайся, когда тебя мордой окунут в твои неблаговидные дела…»

– В общем, дочь, – прямо за семейным праздничным столом начал Виталий Васильевич, – я допустил серьезную ошибку. Каюсь и прошу простить меня…

– Что случилось, Виталий? – испуганно спросила Наталья Владимировна. – О чем речь?

– Я совершил подлость по отношению к собственной дочери, – опустив голову, тихо произнес Нестеров. – Объяснить, почему я это сделал, не могу. Сделал, и все. Лена, прошу меня простить, я перед тобой виноват. Но обещаю, что больше такое не повторится никогда.

– Вы можете объяснить, что произошло? – развела руками Наталья Владимировна. – Нельзя было этот разговор перенести на другой день? – она с укоризной посмотрела на младшую дочь.

– Винить, мать, никого не нужно! – сказал Виталий Васильевич. – Лена даже не намекнула мне, за что я признателен ей. А тяжелый разговор – это моя собственная инициатива. Ничего страшного, юбилей – такой же обычный день, как и без дня рождения. А ждать до завтра… даже не знаю, как с этим дальше жить.

Лена неожиданно встала, подошла к отцу и молча обняла его. Ей так стало жаль папу, что у нее на глазах заблестели слезы.

– Прости меня, Леночка! – повторил Виталий Васильевич. – Не знаю, как это получилось. Я у Семена тоже попрошу прощения.

Злата с матерью вышли из-за стола и ушли. Отец остался с младшей дочерью наедине.

– Пап, – все еще обнимая отца, тихо сказала Лена, – давай забудем это навсегда.

– А сможешь? – спросил отец.

– Смогу, – заверила дочь. – Ты же не хотел мне зла…

– Не хотел, не хотел, Ленка, вот тебе крест, – отец неожиданно перекрестился, хотя раньше никогда этого не делал. – Я не знаю, что на меня нашло. Наверное, это и есть слепая родительская любовь, когда родители сами не ведают, что творят. Прости меня, моя радость, ты не представляешь, как мне стыдно…

– Все, считай, что забыла, – пообещала Ленка. – Семену я сама все расскажу. Он поймет.

– Нет, Лена, – возразил отец, – я должен извиниться и перед ним. Иначе мне не будет покоя. Понимаешь, дочь, обмануть можно кого угодно, только не себя.

– Решай сам, папа, – согласилась Ленка. – Полагаюсь на твой жизненный опыт.

– Просьба к тебе: пока ничего Семену не говори, я сам все и расскажу и принесу извинения.

– Договорились, – улыбнулась дочь.

– Спасибо, дочь, – отец впервые за весь вечер улыбнулся. – Зови родню, – шутливо предложил он и сам крикнул: – Наталья, Злата, хватит там шептаться по-за углами, идите уже к столу.

После небольшой заминки день рождения главы семейства постепенно вошел в свое русло и закончился только поздно вечером. На душе у Виталия Васильевича отлегло, он чувствовал, что поступил правильно и вовремя. «Пятьдесят лет все-таки не зря прожил, – засыпая, мысленно похвалил он сам себя, – виноват – извинись, никогда не ищи глупых оправданий».