Михаил Самарский - Любовь, или Куда уплывают облака

– Как вместе? – удивленно воскликнула девушка. – Семен стесняется…

– Ага, красть мотоциклы он не стесняется, а прийти в гости и сказать правду… тут, конечно, стеснительность нападает.

– Папочка, миленький, да не угонял он этот мотоцикл или мопед, как он там называется. Это их товарищ взял покататься, хотел вернуть на место, а у него его украли.

– Я смотрю, у вас сюжеты покруче, чем у Шекспира. Взял покататься, у него тоже взяли, третьи бегают покупают новый, чтобы тоже покататься. Ленка, тебе самой не смешно от всего этого? Ты не понимаешь, что катишься куда-то в пропасть? Еще не хватало, чтобы ко мне пришла домой полиция с обыском и объявила, что моя дочь сколотила какую-то банду.

– Ты что такое говоришь? – побледнела Лена.

– Ну, к этому все идет, – хмыкнул отец. – Ты разве не заметила, что постепенно все больше и больше стала привирать дома. То ты кино где-то на бульварах смотрела, попала в полицию, то твой Семен с переломанными ребрами в больницу среди ночи попадает, то его или ваши друзья мотоциклы угоняют…

– Ты и про больницу знаешь? – удивилась Лена. – Следишь за нами?

– Делать мне нечего, только следить за собственной дочерью и ее молодым человеком, – усмехнулся Виталий Васильевич.

– Но ведь откуда-то же у тебя информация появляется? Значит, следишь, – заключила Ленка.

– Ох деточки-деточки! Какие вы еще наивные. Я говорил с директором школы, звонил ей с работы. Надеюсь, это хоть я имею право делать как родитель? Она и сказала, что Щетинин на больничном, дескать, ребра переломал. Думал, приеду домой, ты подробности расскажешь, смотрю, молчишь. Ну я и не стал сам поднимать эту тему. Если бы не последний случай, может быть, так и не сказал бы.

– А про деньги кто доложил? – спросила дочь.

– Коллега по работе, – ответил отец. – Он знаком с семьей твоей подруги. Слово за слово, разговорились… Ленусик, пойми ты наконец, земля круглая.

Перед сном у дочери состоялась беседа с матерью. С мамой Ленке всегда было говорить легко. Та понимала дочь с полуслова и никогда не навязывала ей своего мнения. Обычно Наталья Владимировна заканчивала все разговоры одной фразой: «Доченька, все, что ни делается, – к лучшему!»

– Мама, расскажи, как вы познакомились с папой, – неожиданно попросила дочь. – И почему решили пожениться?

Наталья Владимировна начала свой рассказ не сразу. Долго о чем-то думала, улыбалась, то закрывая, то приоткрывая глаза. Начала тихо:

– В тот день я, как обычно, просидела до вечера в библиотеке, готовилась поступать на исторический факультет. Дома заниматься было невозможно, старшая сестра, твоя тетка – тетя Поля, родила второго ребенка, муж их бросил, она жила с нами. Время было трудное – в одиночку выжить было практически невозможно – цены росли не по дням, а по часам. Мы тогда все превратились в миллионеров. В смысле, не в богачей, а владельцев многомиллионных состояний, то есть нынешняя «десятка» была десятью тысячами, а тысяча рублей – миллионом. Так вот, в квартире у нас всегда было шумно. Отец мой, твой дедушка Вова, был глуховат, телевизор смотрел на полную громкость, иными словами, не самая лучшая атмосфера для абитуриента. Вот я целыми днями и пропадала в библиотеке. В тот вечер не поехала домой на троллейбусе, решила пройтись пешком. Где-то на середине пути к дому, на обочине, можно сказать, чуть ли не на тротуаре я увидела автомобиль, марку сейчас уже и не помню, а рядом с машиной на коленях стоял мужчина – менял пробитое колесо.

– Это был папа? – предположила дочь.

– Нет, – улыбнулась Наталья Владимировна.

– Я так подумала, потому что папа как-то кому-то говорил, что вы познакомились из-за пробитого колеса.

– Да, так и есть, – подтвердила мама, – но все по порядку. – Мужчина, заметив меня, крикнул: «Девушка, там в багажнике насадка для «секретки» лежит, подай, пожалуйста».

Я заглянула в багажник и ахнула. Там не то что какую-то насадку найти, там человек мог заблудиться. Это был не багажник, а какой-то мини-магазинчик автозапчастей. Да-да, раньше многие автомобилисты так ездили, полмашины на всякий случай возили с собой. Я спрашиваю у мужчины, как она выглядит, эта насадка для «секретки», он показывает мне свой ключ для снятия колеса и объясняет, что насадка вставляется в него, а потом, мол, ею откручивается какая-то секретная гайка и так далее. Я продолжаю рыться в багажнике, вдруг слышу сзади голос: «Девушка, если вы ищете насадку, вот она, сбоку лежит на виду у вас…» Я растерялась и говорю: «Можно подумать, я каждый день с ними работаю, с этими насадками!» Прохожий, вот это и был твой папа, подал водителю несчастную насадку и кивнул на мои руки: «Непорядок! Руки-то нужно помыть, иначе все платье будет в мазуте…» С этим было трудно не согласиться, но где помыть руки? Напротив стоял ларек, папа купил бутылку воды, причем газированной. Раньше без газа вода почти не продавалась, взял, с разрешения водителя, все из того же багажника кусок хозяйственного мыла и протянул мне: «Держите! А я вам полью…» Затем он достал из кармана свой носовой платок, пахнувший тем же самым одеколоном, которым наш папа пользуется по сей день, и тщательно вытер мои руки. «Виталий», – он протянул мне руку. «Наташа», – ответила я. Он проводил меня до дома и вручил свою визитку. Мобильных телефонов тогда не было. «Ваш телефон не прошу, – сказал он на прощание, – это будет банально, а вот вы можете звонить мне в любое время». – «Вы думаете, с моей стороны это будет правильно?» – смутилась я. «Понимаю-понимаю, – ответил мой новый знакомый и вдруг предложил: – Но тогда позвольте прямо сейчас пригласить вас в кино и назначить свидание».