Борис Костин - Митины открытия

Бывает, заиграются приятели и начинают друг дружку взаправду кусать. Куснёт Сенька Барсика — тот сначала взвизгнет от боли, а потом распушится, зашипит и — лапой, лапой Сеньку!

Разобидятся друг на друга котята и до вечера «не разговаривают». Сидит каждый на своём дворе, на приятеля обижается. А самому скучно.

«Ну, — думает Митя, — не придёт теперь Барсик играть к Сеньке».

Глядь, уже к вечеру просовывается сквозь заросли лопухов и тысячелистника плутоватая рыжая мордочка и поглядывает по сторонам: тут ли Сенька.

Если тут, то Барсик вылезает — и снова на дворе пыль столбом от весёлых проказливых котят.

Однажды под вечер, когда коты серьёзно повздорили и разбежались по своим дворам, из-за поленницы вылез огромный рыжий котище. Хищно поглядывая на цыплят, он прокрался вдоль забора и залёг в лопухах. Видно, дожидался, когда наседка отойдёт подальше, чтобы схватить цыплёнка.

Митя только хотел замахнуться палкой и выгнать со двора чужака, как легкомысленный Сенька вдруг вздумал поиграть с рыжим котом. Он выскочил из-за кустика, тронул кота лапой и отпрыгнул в сторону: догоняй, мол, меня!

И кот догнал! Яростно фыркнув, бросился он на глупого Сеньку, опрокинул его вверх лапами на траву и стал кусать беднягу, царапать его страшными когтищами.

Взвыл на всю деревню бедный котёнок. Хотел убежать, а кот не пускает, так и рвёт, так и катает по траве беднягу. Только серая шерсть летает в воздухе, только слышится полный боли и ужаса Сенькин голосишко и густой, угрожающий бас чужого кота.

Туго пришлось бы бабушкиному котёнку, не подоспей на помощь Барсик. Забыв про все обиды, бросился он на помощь другу и храбро вступил в бой.

Что происходило в лопухах, Митя не видел — очень уж высоки и густы они. До мальчика доносились звуки яростной драки.

Но теперь коты кричали уже в три голоса, и в воплях Сеньки больше не было ужаса. Прерывисто и отчаянно звенел голос Барсика, а густой бас кота-великана постепенно перестал быть таким свирепым и в нём более ясно стал обнаруживаться страх.

Вдруг из лопухов пулей вылетел встрепанный рыжий кот с распушённым, как у лисы, хвостом. За ним по пятам гнались котята. И так быстро, так дружно летели они за котом, что тот, спасаясь от них, ринулся к дубу. Кот на дерево — котята за ним. Кот взбирается выше — котята не отстают. И лишь когда кот очутился на самых тонких веточках, Барсик с Сенькой оставили кота в покое.

Сидел кот на вершине дуба и выл противным, жалким голосом.

А котята слезли на землю и как ни в чём не бывало начали возиться на зелёной травке.

Лишь время от времени, когда кот переставал орать, они поднимали вверх головы и, глядя на разбойника, словно усмехались:

— Что, сидишь, голубчик? Сиди, сиди! Будешь знать, как обижать маленьких. Но мы хоть и маленькие, зато нас двое!

И продолжали свою весёлую игру недалеко от дуба.

Сегодня разошлись ребята кто-куда. Скучно. Сел Митя на крыльцо и стал смотреть по сторонам. Вот пролетел воробей и залез в скворечник, висящий на шесте. Скворчата из него уже улетели, и в скворечнике поселился новый квартирант. Скоро в птичьем домике запищат воробьята.

На частоколе у соседей сушатся четыре пары валенок. Когда ветер качает частокол, валенки приходят в движение, и кажется Мите, будто это мальчишки надели валенки и, встав на руки, болтают в воздухе ногами. Собирается дождь, небо серое, унылое.

У поленницы сидит котёнок Сенька. Вот Сенька увидел что-то у забора и начал подкрадываться.

Интересно, что увидел котёнок? Может, стрекозу? Но стрекоза улетела, а Сенька даже ухом не повел, все крадётся.

До забора уже рукой подать, а перед котёнком нет ничего, кроме смятой газеты. Краешек газеты оторвался и трепетал на ветру.

Прижавшись к земле, котёнок полз на животе, не сводя глаз с газеты. Вдруг он остановился и, напружинив спину и дрожа от нетерпения, приготовился к прыжку.

И тут случилось нечто ужасное. Дунул ветер — и огромная страшная газета, зловеще шурша, ринулась на Сеньку. В один миг Сенька очутился на заборе и только там, почувствовав себя в безопасности, завопил противным, дрожащим от пережитого страха голосом.

А газета, перелетев на новое место, опять лежала спокойно и снова шелестел на ветру её оторванный краешек.

Подойти к ней Сенька уже не решился.

Горячая пора в колхозе — сенокос! Придёт с лугов папа и всё удивляется:

— Как время бежит! Не успел оглянуться — уже вечер.