Юлия Яковлева - Краденый город

Санки свернули за угол. И только тогда Шурка отвел взгляд, проглотил комок в горле.

– Таня…

Она опять остановилась, но не повернулась к брату – смотрела на дом. Дом смотрел на Таню.

– Мы идем, идем, идем… А он все тут.

– Что ты, Танька, сочиняешь, – испугался Шурка.

– Тротуар двигается, ты что, не видишь?

Шурка хотел на нее рассердиться. Но сам вдруг почувствовал, что стороны улицы, как два берега или половинки разводящегося моста, отплывают друг от друга. Площадь Жертв революции тронулась, поехала, как набирающая ход карусель. Белесое небо – тоже. У Шурки закружилась голова.

– Шурка…

Таня, чуть не упав, присела на каменную тумбу. А Шурка, покачнувшись, схватился за сестру.

– Это он, – голубоватыми губами прошептала Таня. – Он что-то с нами делает.

И выдохнула:

– Город. Он нас морит как тараканов. Все это нарочно. Он не хочет, чтоб мы жили.

– Нас, Танечка, немцы морят.

Таня глядела на снег, на круглые мыски своих валенок. Пожала плечами.

– Такой красивый. А мы в нем так некрасиво жили.

– Ты считаешь, мы сами виноваты?!

Она съехала с тумбы, огляделась: дома, их стройный ряд, уходивший к мосту, крыши под снегом, иней на деревьях. И беспомощно крикнула – крышам, слепым домам, сама не знала кому:

– Это нечестно! Слышишь? Жестоко! Ты только отнимаешь! Твоя красота – красивенькое вранье! Ненавижу!

Воздух зашелестел. Таня оглянулась. Шурка задрал подбородок. Воздух взвыл. Хлопнуло. Дом кивнул. Балкончик сорвался вниз. Брызнул снег. Гипсовые столбики покатились как кегли. Шурке лишь ушибло ногу. Дом промахнулся. Оскалился зубами-кирпичами. Воинственно топорщились на крыше каменные фигуры и вазы, как перья индейца на тропе войны.

– Ты это видел?! – заорала Таня. – Он!

Воздух опять засвистел.

– Бежим!

Шурка схватил ее за руку. Поволок.

И там, где только что стояла Таня, хлопнулась, разлетевшись снежными и каменными брызгами, большая ваза.

– Это был обстрел, – неубедительно настаивал Шурка.

– А атланты тогда? Скажешь, каменные?

– Тоже обстрел. Просто мы не слышали, как начался.

– Ох, только бы Бобка…

Когда они добрались домой, на лестнице было совсем темно.

– Как мы могли оставить Бобку одного! – все твердила Таня. – Никогда себе не прощу.

– Ничего-ничего, – бормотал Шурка. – Видишь, дом цел.

– А вдруг и он…

В темноте поднимались, нащупывая ногой ступеньки и шлепая ладонями вдоль стен.

– Все, больше никогда не разделяемся, понял? Только вместе!

– Бобка! – не выдержал, крикнул вверх, в раковину лестницы, Шурка. – Ты дома?

– Бобка!

– Таня, он дома. Просто не слышит.

Но Шурка сам себе уже не верил.

Таня пыхтела и отдувалась. Потом не могла попасть ключом в замочную скважину. Он плясал у нее в пальцах.

– Ты же видел. Ты же видел сам…

– Бобка, Бобка! – дрожащим голосом звал Шурка.

Ключ звякнул, пропал внизу в темноте, как на дне колодца. Таня опустилась на корточки и принялась шарить по полу.

– Таня, ну что же ты копаешься!

Вдруг дверь квартиры открылась сама, на пол лег дрожащий клин света, показал черную палочку ключа. Таня схватила его. Подняла взгляд. В дверях стоял Бобка, а на полу – свеча. Держать ее Бобка не мог: в одной руке у него была большая витая булка с маком, в другой – надкусанная груша.

– Ты… э-э-э… чего шапку снял? – промямлила Таня.

Они с Шуркой уставились так, словно Бобка был привидением. Давно не мытые Бобкины волосы стояли кустом. Свеча подрагивала. Тени ходили по стенам. По потолку. По Бобке, по булке, по груше. Откуда-то поддувало холодком. Они даже забыли отругать Бобку за то, что он без разрешения вылез из-за комода.

Есть Бобка не спешил. Он явно был сыт. Груша успела слегка заржаветь.

– Я уже одну съел, – объяснил он и засмеялся.

– Дай, – не выдержала Таня.

Бобка охотно протянул ей обе руки. Таня и Шурка схватились одновременно. Разломили булку. Таня не сразу смогла укусить грушу. Но справилась. Промычала что-то с набитым ртом.

Бобка засмеялся:

– Вкусно?

Шурка жевал, закрыв глаза: после блуждания на морозе есть хотелось в сто раз сильнее.

– Вкусно? – улыбался до ушей Бобка.

Таня помотала головой: неописуемо.

Она даже не спросила – откуда. Ясно же откуда. Только один человек мог ее привезти. Из далеких краев.

Дом, мумия на саночках, пухнущие улицы, каменная ваза – все забылось. Все было уже неважно.

– Мама!!! – радостно завопили в два голоса Таня и Шурка в темноту коридора. – Мамочка! Мы здесь!