Юлия Яковлева - Краденый город

Таня видела: тетя Вера двигалась медленно и странно. Как будто у нее внутри разбилась большая тяжелая ваза, и тетя старалась, чтобы не сдвинулись острые осколки.

– До Ленинграда немцы точно не дойдут, – сказал дядя Яша, беря ее за руку. – Оставаться в городе намного безопаснее.

– А как его зовут?! – весело крикнула Таня, теребя их нового друга.

Пес лаял так звонко, что она сама себя едва слышала.

– Бублик! – крикнул Бобка. – Бублик.

Хвост у собаки действительно был похож на белый бублик.

– Смотри, он понял! Бублик! Бублик!

– А ну-ка!

– Бублик!

– Догоняй!

Бублик понесся за всеми троими сразу. Загремели стулья. Комната завертелась каруселью. Только тетя и дядя сидели неподвижно. И мишка глядел на них своими разными глазами.

– Пора, – сказал дядя.

Тетя кивнула. Обняла его. И словно забыла убрать руки.

– Ничего, ничего, – погладил ее по волосам, по спине дядя. – Мы все правильно сделали.

Дети визжали, Бублик скакал и лаял. Дядя Яша закинул за спину мешок.

– Дети! – встрепенулась тетя Вера.

– Да пусть играют, – тихо сказал дядя. – Это же ненадолго.

Тетя Вера странно посмотрела на него.

А Бублик все лаял и лаял. Видно, пел от радости.

Никто не слышал, как дверь затворилась.

– Он понял! Смотри! Он понял! – вопила Таня.

Она опять подняла ногу. Бублик перемахнул через нее одним прыжком и залился ликующим лаем.

– Теперь я, – задрал ногу Шурка.

Бублик сиганул, приземлился на все четыре лапы и завертелся волчком, его розовый язык трепетал как флаг.

– Ах ты молодец! А через руку?

– Он не Бублик! Он профессор! Профессор!

– Нет, это имя ему не нравится.

– Бублик! Сюда, сюда!

Бублика тормошили, трепали, ласкали.

– Бобкина очередь!

Бобка поднял ногу.

Бублик, стуча когтями на холостом ходу, круто развернулся и полетел к препятствию.

– Дядя Яша, смотри! – крикнула Таня. Обернулась. Потом в другую сторону, назад. Никого.

Бублик прыгнул. А Таня закричала так, что во дворе слышно было:

– Дядя Яша!!!

– Куды?! Черным ходом иди! – Дворник отмахнул ее как муху. В углу рта у него висела папироса, клубы дыма сплетались с сизой бородищей. – Заперто.

– Как заперто? Как заперто? Только что было открыто.

– А теперь заперто. Заперта парадная. Непонятно? Тараканов морю.

– Я по краешку! На цыпочках!

– Заперто, сказал!

И дворник опять стал присыпать пол желтоватым порошком.

Таня притопнула на месте. Ей хотелось поджечь дворнику его дурацкую бороду.

– Война же!

– Война войной, она кончится завтра-послезавтра. А домоуправ спросит: у вас тараканы почему шастают?

– Ну пустите проскочить!

Дворник бормотал будто сам себе:

– Таракану что главное? Ему главное – еда и питье. Значит, перво-наперво нужно отрезать подход к воде. И к еде. Была б зима, я б их живо выстудил. А так – вон… – Струился порошок. – Тут им и каюк.

– Ну пожалуйста! Дело особой важности!

От папиросы пыхнули и упали оранжевые искры.

– Сказано, черной лестницей топай.

– Болван, – выругалась Таня и понеслась опять по ступеням. Только время потеряла!

Стало зябко. На черной лестнице окон не было. Темным-темно. Пахло кошками и помоями. Она выставила руки. Дверь ушла вперед. Таня выскочила на свет. Передернула плечами.

Это был типичный двор-колодец, куда солнце не заглядывало никогда. Даже среди лета лужи здесь не высыхали, а только подергивались липкой грязью, и всегда было полутемно и прохладно. Стены в потеках. Чтобы увидеть отсюда солнце, нужно было забраться как минимум на четвертый этаж.

Таня секунду соображала, где она и где выход. И, проклиная вредного дворника, побежала к арке, за которой виднелась улица.

Где сборный пункт, ей быстро подсказали.

Таня бежала, глядела по сторонам. Люди шли и шли – и все в одну сторону. Парами, а то и целыми семействами. Пары держались за руки. А семейства – за своего отца или брата. Но ни одна пара не была дядей Яшей и тетей Верой.

Людей становилось все больше. Толпа густела. Таня уже не бежала, а просто шла, петляя, протискиваясь, просачиваясь меж идущими. Ее толкали, она толкала. И понимала с ужасом, что если и найдет дядю и тетю в этом человеческом супе, то лишь по чистой случайности. Но скорее всего не найдет. Вокруг она видела только ремни, спины, мешки.

– Девочка! Таня! – обрадовался знакомый голос. Знакомый и противный.

Таня шмыгнула бы в толпу, да только это было невозможно.

– Здравствуйте! – обрадовался Лютик. – Идите сюда, здесь посвободнее.