Юрий Томин - Нынче все наоборот (Журнальный вариант)

— Ну, был.

— Там говорили, чтобы нас в поход не брать?

— Говорили, — ухмыльнулся Серега.

— И ты говорил?

— И я.

— Ты?! — сказал Славик таким тоном, словно перед ним стоял не здоровенный Сергей Кабанов, а букашка, которую можно было прихлопнуть одним щелчком. — Да кто ты такой?

— А кто? — нахмурился Серега.

— Ты же сам первый двоечник!

Лицо Сереги разгладилось. Вместо того, чтобы обидеться, он снова ухмыльнулся и победоносно оглядел всех троих.

— Ну и что? — сказал он. — Двойки — совсем другое дело. С двойками вас бы тоже взяли. Двойки тут ни при чем.

— При чем, — сказал Славик. — Тебя из класса больше всех выгоняют. Не тебе про нас говорить. Ты сам хуже всех!

— Да уж не хуже вас, — спокойно сказал Серега. — Даже в десять раз лучше.

В тоне, каким говорил Серега, чувствовалась уверенность и превосходство.

— Почему это ты лучше? Докажи, — Славик обернулся к Галке и Юрке, будто приглашал их поглядеть, какая сейчас начнется потеха.

Но Серега ничуть не смутился.

— В походе надо самим готовить — раз! Дрова для костра собирать — два! Помогать друг другу — три! А если кто ногу сломает, его, может, на руках придется нести… А вы для этого дела не годитесь. Понял? В школе — одно депо, а там другое…

— А ты годишься? — ехидно спросил Славик.

— А я гожусь, — уверенно ответил Серега. — Я ни от чего не отказываюсь. А вы, может, и там будете отказываться. За вас работать — дураков нет. Кто-нибудь тонуть будет, а вы и спасать не пойдете.

— Да мы бы еще скорей тебя спасли!

— Докажи!

— Тут и доказывать нечего, и так ясно, что ты двоечник!

— Я двоечник, — согласился Серега. — Только меня взяли, а вас нет.

— Да нас еще вперед тебя возьмут! Только мы сами не хотим!

Серега только ухмыльнулся в ответ. По лицам Юрки и Галки было видно, что им не очень-то нравится вся эта история.

— Тогда чего разговаривать, — сказал Серега, злорадно улыбаясь. — Все ясно. Мы так и знали, что вы не захотите. Привет.

Серега отодвинул Славика рукой и направился к двери, нахально раскачиваясь на ходу. Славик, зло стиснув зубы, смотрел ему вслед. Потом Славик схватил автомат и длинной очередью прошелся поперек Серегиной спины. Серега упал. Славик отшвырнул автомат и, не глядя на остолбеневших ребят, спокойно прошел мимо неподвижного Сереги и скрылся за дверью. Так поступил Славик мысленно. На самом же деле он остался на месте и услышал огорченный вздох Юрки и слова Галки Сафоновой.

— Ну и не надо, — сказала Галка, но в голосе ее почему-то слышались слезы.

Возвращаясь домой из школы, Славик готовился к бою. Он не знал, о чем Майя Владимировна говорила с его родителями, но, конечно, ничего хорошего она не сказала. Теперь к домашним провинностям прибавятся еще и школьные. Дома разразится настоящая буря. Снова будет рычать папа. Снова мама размеренным и спокойным голосом будет вбивать в голову Славика правила поведения. На этот раз придется потруднее. Но он выдержит все и не отступит. Героями не рождаются. Ими становятся в борьбе.

Так думал Славик.

Но ничего этого не случилось.

— Пришел? — сказала мама. — Вот и хорошо, мы тебя давно уже ждем.

«Сейчас начнется», — подумал Славик и взглянул на папу, потому что тот всегда начинал рычать первым. Но вид у папы был не серьезный, а скорее озабоченный.

— Давай поторапливаться, — сказал папа маме.

— Мы уезжаем, — сказал папа Славику, — дней на десять. Как ты на это смотришь?

Славик никак не смотрел. Еще вчера ни о каком отъезде не было и речи.

— Просто так. Прогуляться. Проветриться. Отдохнуть от забот. Надоело работать, — сообщил папа, заметив недоуменный взгляд Славика.

— Разве у тебя отпуск? — спросил Славик.

— Какой там отпуск! — воскликнул папа. — У нас с мамой отпуск летом. Мы уезжаем потому, что нам так захотелось. Разве не могут люди поступать так, как им хочется?

Только сейчас Славик заметил два чемодана, стоящие на полу в передней.

Папа подхватил чемоданы и, кивнув Славику, вышел на лестницу.

— Поторопись, пожалуйста, — крикнул он маме. — У нас еще столько дел до отъезда.

Мама позвала Славика на кухню.

— Вот тебе деньги, — сказала она, раскладывая на столе рублевки. — Можешь ходить в столовую в нашем доме, а можешь в любую другую, — как хочешь. Можешь купить на все деньги мороженого, можешь папирос — твое дело…