– Подай нам, Илеюшко, милостыньку. Да напои нас пивком [1] Пиво – в Древней Руси – любое питьё. – Сост.
.
Зазвал их Илья в избу, говорит им:
– Подал бы я вам милостыньку и пивком напоил бы – у нас в доме всего много – да видите: я недвижим сижу!
Три раза просили его калики перехожие, три раза Илья им отказывал.
– Ты попробуй-ка, Илья, с печки слезть, – нищие говорят.
Потянулся Илья, спустил ноги с печи, встал на них – диво дивное! Пошли ноги по избе. Скорёхонько сходил Илья в другую горницу за деньгами, подаёт старичкам. А те не берут, говорят:
– Теперь принеси нам напиться пива сладкого.
И в погреб Илья сбегал – себя не помнит от радости, что поправился. Нацедил чашу пива сладкого, перед нищими поставил. А нищие попили да и говорят:
– Допивай, что в чаше осталось. Да вторую неси нам.
И из второй чаши они попили, а Илья опять остатки допил. И почуял он в себе здоровье богатырское, силу непомерную.
Говорят ему калики перехожие:
– Проси, чтобы отец тебе жеребёночка купил. Пои его речной водой, корми пшеницей белояровой, давай ему по траве на росах кататься, валяться. Вырастет у тебя богатырский конь, хозяину товарищ. Заведи себе палицу тяжёлую, латы богатырские, нож булатный. Могучим богатырём, Илья Муромец, станешь. И не бойся с врагом в поле встретиться: тебе в бою смерть не писана. А теперь иди в поле, расскажи родителям, что с тобою случилось.
И исчезли калики перехожие. Собрал Илья наскоро пищу, питьё и в поле побежал к родителям. Обрадовались родители, говорят:
– Поезжай, наше дитятко милое, в чисто поле, из чиста поля – в славный Киев-град. Низко кланяйся князю с княгинею, войску русскому, богатырям-товарищам. Обходись со всеми вежливо.
Всё сделал Илья, как калики перехожие его научили: коня себе богатырского выкормил, латы, оружие достал. Стал богатырём-великаном и отправился в Киев на службу к князю Владимиру. Ласково встретил его Владимир стольнокиевский.
– Ты чей, добрый молодец? Ты какого отца, какой матери?
Отвечает Илья:
– Я из города из Мурома, из села я Карачарова, а зовусь я – Илья Муромец. Позволь мне, князь, в чисто поле съездить, набрать себе дружину храбрую, друзей-товарищей.
Говорит ему Владимир Красно Солнышко:
– Поезжай ты во чисто поле, набирай себе дружину могучую. А оттуда приезжай ко мне на пир. Быть тебе старшим над всеми богатырями русскими.
Поехал Илья в чисто поле. Там в белых шатрах нашёл он и Добрыню Никитича, и Алёшеньку Поповича, и Дуная, и Чурилу, и Самсона Самойловича, и других богатырей.
Подружились с ним богатыри-товарищи. Поклонились они ему. Признали его самым сильным, самым храбрым из богатырей. Сотворил Илья Муромец многие подвиги для земли русской, победил и поганое идолище.
О светло-светлая
и прекрасно украшенная,
земля Русская!
Многими красотами
прославлена ты:
озерами многими славишься,
реками и источниками местночтимыми,
горами, крутыми холмами,
высокими дубравами, чистыми полями,
дивными зверями, разнообразными
птицами,
бесчисленными городами великими,
селениями славными, садами
монастырскими,
храмами Божиими и князьями
грозными,
боярами честными, вельможами
многими.
Всем ты преисполнена, земля Русская,
О, правоверная вера христианская! [2] Удивительное по силе и поэтичности описание Русской земли создано безвестным автором в XIII веке.
Мне на тебя не наглядеться,
моя равнина и Россия
Щемяще солнце так уходит,
как будто в детстве.
И купы – купола ли облаков?
И дали безоглядные лесов —
земли и неба долгожданна встреча.
И тонкие березовые свечи.
Сирени облак розовеют,
как на иконе – в золотой воде.
Земля блаженна в отраженьях,
лиловая – в голубизне.
Я часть твоя. Судьба ль крестила?!
Милее ты лишь в дали поднебесной.
Ты так красива и родима —
как только – в детстве.
Снежная королева. Сказка в семи рассказа
Ганс Христиан Андерсен
Рассказ первый
Зеркало и его осколки
Ну, начнём! Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем теперь. Так вот, жил-был тролль, злющий-презлющий; то был сам дьявол. Раз он был в особенно хорошем расположении духа: он смастерил такое зеркало, в котором всё доброе и прекрасное уменьшалось донельзя, всё же негодное и безобразное, напротив, выступало ещё ярче, казалось ещё хуже. Прелестнейшие ландшафты выглядели в нём варёным шпинатом, а лучшие из людей – уродами, или казалось, что они стоят кверху ногами, а животов у них вовсе нет! Лица искажались до того, что нельзя было и узнать их; случись же у кого на лице веснушка или родинка, они расплывались во всё лицо.
Читать дальше