Евгения Ярцева - Соло на водонапорной башне Юмористическая повесть

«Они там скачут, кувыркаются, а я… — подумала Соня. — Ну чего я, в самом деле, тут торчу?»

Холодные струи бешено забарабанили по голове и плечам. Соня мчалась от долда по мокрой траве, а он мчался вдогонку, но мало-помалу будто бы отстал и потеплел. И уже не барабанил, а задорно дзынькал, цокал, щёлкал — мы, мол, теперь заодно! Соне стало жарко и весело. Как это, оказывается, здорово — не бояться дождя!

— Где ты выучился так кувыркаться? — Сеня перекрикивал дождевой шум.

— Дядя научил! Он циркач по профессии!

— Ты ж говорил, он путешественник!

— У него две профессии! — горланил мальчик, высоко подпрыгивая. — Он, до того как стал путешественником, работал в цирке!

— А кем? Акробатом?

— Клоуном! У него была большая клетчатая кепка! Он жонглировал кастрюлями и ходил по проволоке с зонтиком — с тем самым, солнечным! Его за это так и прозвали — Солнечный клоун! Он на весь мир проела…

— Так это же Олег Попов! — перебил Сеня и остановился. Дождь сразу закапал у него с носа.

— Ну да, Олег Попов, — невозмутимо подтвердил мальчик. — Это псевдоним моего дяди!

И тут — точно прославленный на весь мир дядя раскрыл свой солнечный зонтик — над деревьями посветлело. А мальчик выкрикнул: «Ийа-хо!» — и понёсся через лес напрямик. Соня с Сеней — за ним, не пытаясь узнать, куда и зачем он несётся. Косое солнце, приподняв козырёк тучи, превратило всё вокруг в звенящее то ли от капель, то ли от птичьего щебета волшебное царство. Они больше не видели мальчика, но всё равно бежали, с лёгкостью перемахивая через пни, заросли крапивы и кустики вороньего глаза…

Впереди часто замелькал забор, и Соня с Сеней с разбегу вылетели на третьи дачи, где торчит засохшая липа. Остановились, тяжело дыша, глянули в один конец улицы, в другой. Где мальчик?

— Ау! Ау! — покричали они.

Откуда-то из лесу откликнулся далёкий голос:

— А как вас зовут?

— Меня Сеня! — крикнул Сеня.

— Меня Соня! — прокричала Соня.

— Пока!.. — донеслось чуть слышно. Всё стихло. Дождь кончился, тучи унесло, но и солнце успело закатиться. Небо опустело. Только рыхлый розоватый след самолёта пересекал его от края до края.

Соня с Сеней сразу замёрзли. И поспешили домой.

Тётя Лена при виде их, облепленных мокрой одеждой, застыла как изваяние, с банкой клубничного варенья в руках.

— Что с вами? — произнесла она каменным голосом.

— Мы… приняли душ, — нашлась Соня.

— Бесплатный, — подчеркнул Сеня.

На другое утро тётя Лена со свистом носилась по дому и громко хлопала дверями. Она всегда так носится и хлопает, когда рассержена. Ещё бы — не успела отстираться горелая занавеска и просохнуть одежда после бесплатного душа, как открылась пропажа велосипеда. И это накануне дяди-Костиного возвращения из командировки! Теперь он не сможет съездить на станцию за продуктами, а вечерком прокатиться вокруг дач. Чтобы устыдить Сеню, тётя Лена сочными красками расписывала, как расстроится дядя Костя. По её словам выходило, что он всю командировку только и мечтал сделать кружок вокруг дач. Потом тётя Лена без передыху принялась распекать Сеню, что он не бережёт вещи, а многие дети в это время голодают. Пусть теперь спрашивает у всех соседей, не видели ли они, кто украл велосипед. А не то она продаст его машины на батарейках, экскаватор и бинокль и на вырученные деньги купит пять велосипедов! И отдаст их голодающим детям.

Тётя Лена, конечно, грозилась не всерьёз, но Сеня встревожился. И уговорил Соню пройтись вместе с ним подачам и расспросить соседей. Ведь как поступают прославленные детективы? Расспрашивают всех подряд о чём попало, глядишь — и выяснили истину!

Начать можно с Платоновых. Они здесь, на дачах, самые добрые. Собак развели — полный дом, так что самим приходится ночевать в предбаннике.

Правда, одна из собак, Альма, недавно родила щенков и кидается на каждого, кто отворяет калитку. Так что лучше зайти к следующим соседям, Никишиным. Досадно, конечно, что Никишины не такие добрые и к тому же не любят собак. Но ещё досадней, что они как раз уехали в Москву — уж больно им надоел беспрестанный лай. Зато Соловьёвы никуда не уехали и могли бы помочь. Если б не обнесли свой участок сплошным забором, похожим на крепостную стену, и не запирали калитку крепко-накрепко. Другое дело — Дудкины. У этих калитка всегда нараспашку! И оттуда с утра до ночи несётся оглушительная музыка. Поэтому расспрашивать Дудкиных смысла нет, всё равно никто ничего не услышит. Разумней будет расспросить старика Скрипкина. Ему не до музыки. Он здесь, в дачном посёлке, главный строитель: каждое лето начинает новую стройку. Только ни одной не заканчивает. Но и стройматериалы не выбрасывает. По всему участку расставлены кривые штабеля досок и горбылей, похожие на пизанские башни. Однажды вечером старик Скрипкин в них заблудился и звал на помощь соседей, Елкиных, чтоб крикнули, в какой стороне его дом. Где уж Соне с Сеней отыскать его среди башен, коли он сам в них плутает… К Елкиным заходить опасно: можно угодить под обстрел. Елкины обстреливают своих соседей Палкиных незрелыми помидорами, а те в ответ швыряются переросшими огурцами. Потому что у Елкиных с Палкиными заборная война. Ёлкины считают, что Палкины отхватили своим забором десять сантиметров от их, ёлкинского, участка. А Палкины утверждают, что всё наоборот: Ёлкины заграбастали себе двадцать сантиметров лишку.