Татьяна Алексеева-Никулина - Генеральная репетиция

Теперь, будучи взрослым, став отцом двоих детей, читая сочинение и вспоминая подробности давней экскурсии, я от души хохотал над заключительной фразой, прозвучавшей весьма двусмысленно: «Экскурсия в кондитерский цех нашего хлебозавода была очень интересная. Каждый вынес оттуда что-нибудь полезное!»

На заднем школьном дворе, за старой конюшней, подальше от строгих учительских глаз собралась ватажка второклассников: Витька, Юрка, Вовка, Сашка, Толька и ещё пара вихрастых мальчишек. Пацаньё явно что-то затевало: лица у всех были напряжённые и слегка растерянные. Видать, замышлялось нечто «противозаконное». Сгрудившись плотной стайкой, словно воробышки, готовые ринуться в драку, они тем не менее вели себя подозрительно тихо и смирно. Нет, дракой тут и не пахло! Наконец, выбрав удобное местечко на брёвнах, они расселись в рядочек. Сначала стояла гнетущая тишина. Но вскоре кто-то подавленно произнес:

– Не, ребят, этого не может быть!

– Да как не может, как не может? – горячился Сашка. – Да все уже знают!

– Так… Так она же учительница! – с болью в голосе произнёс Вовка.

– Ну не может такое произойти с учительницей!

– Ребят, а давайте… того… закурим, – предложил Юрка, как самый шебутной из всей компании.

– Да ну… влетит, – засомневался Витёк. – И папа говорит, что курить очень вредно, потому что от курения силы исчезают. А вы ещё на фронт хотели идти… в случае войны. И какой из тебя будет солдат?

– А давай, закурим! – Вовка тоже решился на «подвиг».

Юрка вытащил пачку «Беломорканала», мальчишки только ахнули: откуда? Озорно подмигнув, шалопай собрался пустить пачку по кругу, но Витя выхватил её из рук друга, быстро смял, перекрутив вокруг собственной оси – папиросы рассыпались и пришли в негодность. Рассерженный мальчишка начал было размахивать кулаками, норовя учинить драку, но друзья остановили его, резонно заметив, что вовсе не за тем пришли сюда, а выдержка будущим солдатам и правда может пригодиться.

– Ребят, ну и что такого, что учительница? Может, им тоже можно? – вернулся Толя к прерванному разговору.

В ответ поднялся возмущённый галдёж: как так – можно? Учителям никак нельзя!..

Хорошие, милые, чистые дети конца пятидесятых – начала шестидесятых годов! Они не верили, что их учительница беременна и скоро уйдёт в декретный отпуск. Учитель был для них Небожителем, Ангелом Небесным!

Нас, ребят, в близлежащих домах было много, и все почти одного возраста. Мы, ещё не заневестившиеся девочки, играли вместе с парнями, не разделяя забавы на «девчачьи» и «мальчишечьи», были очень дружны и горазды на различные выдумки. А когда приедались все известные нам игры, мы сами придумывали что-нибудь новенькое, такое, о чем не слыхивали в других дворах. Ватага собиралась немалая, человек десять-двенадцать. Сейчас, по прошествии многих лет, вспоминая каждого, я думаю: какими же терпимыми мы были друг к другу! Мы прощали задиристого Сашку, врушку Таньку, драчунью Светку, обожали вечно весёлого и улыбчивого Лёвку и испытывали чувство лёгкого благоговения перед Вовкой…

Во-первых, он был на год старше меня и Сашки. Во-вторых, в нём угадывалась внутренняя сила, которой пока ещё не обладал никто из мальчишек. В-третьих, уже тогда мы понимали, что он стоит на ступеньку выше нас. Но своего превосходства перед нами он никогда не выказывал. А уж выдумщик на всякие «штучки» он был отменный! Вообще, наше поколение не знало слова «скука», мы умели сами себя занять и развеселить и в учебные дни, и в дни каникул. Особенно весело и празднично было в зимние каникулы: ёлки, подарки, угощения…

По давно заведённой традиции – не знаю, кем и когда, – родители устраивали нам домашние ёлки. Приглашались дети, иногда подтягивались и взрослые. Чей-нибудь папа наряжался Дедом Морозом, оставаясь при этом в своём костюме или железнодорожном кителе (многие папы работали в различных подразделениях железной дороги), но непременными атрибутами считались ватная «борода» и черенок от лопаты, служивший посохом. В крохотную квартирку народу набивалось довольно много, от этой скученности и суматохи всем становилось необычайно весело. Мамы таинственно «шикали» и решительно закрывали дверь на кухню: там будущий герой дня стараниями женщин превращался в Деда Мороза. В процессе преображения мамы торопливо давали ему наставления по поводу игр, песенок, хороводов и стихов, но Дед Мороз успешно всё это забывал, и праздник шёл по его личному сценарию, который тут же на ходу менялся. Рассказов и впечатлений потом хватало не на один день! Мы взахлёб, перебивая друг друга и хохоча, вспоминали, как Дед Мороз – дядя Толя – оставил на ёлке половину своей ватной бороды, а Сашка бежал за ним и дразнил: