Александр Ампелонов - Специальный приз

Ботаник, как обычно, накручивал на палец ус и циркулировал по классу, время от времени поглядывая на нашу компанию. Я никак не мог прочесть по его лицу: знает он про микрофон или нет.

— Не заметил, — угадав мои мысли, шепнул Игорек.

Микрофон на следующий день после «Огонька» мы передали долговязому. Как следует он проверил только один, который был цел и невредим, а на второй взглянул мельком и вмятины не заметил, но…

Лишь только прозвенел звонок, Юрик схватил портфель и как сумасшедший выскочил в коридор.

— Наливайко! — строго окликнул его ботаник.

Юрик остановился, ожидая новых указаний. Ребята потихоньку шевелились, складывая учебники и тетрадки в сумки и портфели.

— Артистов попрошу остаться, — громко сказал Евгений Васильевич.

По классу пролетел смешок. Мы подошли к кафедре. Саня опустил голову, Игорек улыбался, надеясь, по-видимому, задобрить ботаника.

— Что случилось с микрофоном? — спросил ботаник.

— Понимаете, Евгений Васильевич, мы не виноваты, — пустился в объяснения Игорек.

— Я, по-моему, не спрашиваю, кто виноват, — сказал ботаник.

— Мы оставили инструменты в кабинете географии, — объяснил я. — А ночью туда кто-то залез.

— «Кто-то», «что-то»… — поморщился ботаник. — Я распорядился дать микрофоны вам, под вашу ответственность. К тому же, если уж так случилось, надо было честно признаться.

— Мы купим новый микрофон, — твердо сказал Саня.

Ботаник махнул рукой. Он не верил, что мы способны на такой подвиг.

На следующий день после геометрии наш ансамбль в полном составе вызвали к директору. В кабинет нас привела классная. В маленькой комнате, где стучала на машинке секретарша, мы причесались и проследовали гуськом в обитую дерматином дверь, за которой я не был ни разу в жизни.

Директор сидела за столом и что-то писала. Мы построились в шеренгу возле окна. Маргарита Ивановна устроилась на кончике стула, поглядывая придирчиво на нас и уважительно — на директрису.

Директор отложила писание и пододвинула к себе толстую папку, в которой лежал какой-то список.

— Наливайко! — прочла она первую фамилию.

— Здесь, — отозвался Юрик.

Директриса стала читать список дальше. У нее были седые волосы и приятное загорелое лицо. Моей фамилии в списке почему-то не оказалось. Я решил, что это не так уж плохо, и промолчал, но Маргарита Ивановна тут же исправила ошибку.

— Вы пропустили Нечаева, — сказала она, заглянув через стол в список.

— Здесь, — уныло отозвался я.

— Я пригласила вас, — заговорила директор, подняв взгляд от бумаги, — чтобы серьезно поговорить о вашей успеваемости. Вот, например, Ярославцев.

Вслед за фамилией последовали Санины отметки: в отличие от прошлой четверти это были в основном четверки с тройками.

— Безрадостная картина у Наливайко и Чижова. Заметно ухудшилась успеваемость у Нечаева. Мне кажется, что здесь отрицательную роль играет ваш оркестр.

— Ансамбль, — обиженно поправил Юрик.

— Меня, откровенно говоря, удивляет ваше увлечение, — продолжала директриса. — Мне кажется, что к музыке оно не имеет никакого отношения.

— Как не имеет? — воскликнул я и осекся: спорить в такой ситуации означало погубить ансамбль бесповоротно и окончательно.

— Репертуар у них, Анна Зиновьевна, в общем, не плохой, — неожиданно поддержала нас классная. — В основном советские песни.

— Достаточно того, что вы испортили микрофон.

— Мы новый купим, — сказал Игорек. — Для нас самое главное — усилитель для голоса. Он все равно без дела в актовом зале стоит.

— В актовом зале вам делать нечего.

— Тогда мы его в наш кабинет брать будем, — предложил Игорек.

— Нет, это невозможно. Я очень жалею, что о репетициях в кабинете географии я узнала только сегодня.

— А почему тогда девятиклассники играют? Им и зал и инструменты… как на блюдечке. Чем мы хуже их? — не удержавшись, спросил я.

— Это школьный оркестр, — сухо отпарировала директриса. — Когда его нынешний состав кончит школу, на этих инструментах будете играть вы, а пока вам не мешало бы привести в порядок прически…

Маргарита Ивановна быстро поднялась со стула и подошла поближе к нам.

— Леня! — ахнула она, взяв меня за мою «гриву». — Ты же обещал мне подстричься!

Я понял, что на этот раз парикмахерской уже не избежать.

— Ну объясните, зачем вам длинные волосы? — всплеснула руками классная.

— Для красоты, — сообщил Игорек.

— Красота — прежде всего аккуратность! — строго заметила директриса. — Согласно школьному уставу волосы не должны доставать до воротника.