Александр Ампелонов - Специальный приз

— Для нас?! — в один голос переспросили мы с Костей.

— Для футбольной команды, честное слово, — всхлипывая, подтвердил «задержанный»…

— Кончай загибать, — твердо сказал я. — Нужны нам твои конфеты…

— Тебе не нужны, а другие просят…

— Кто это просит? — спросил Костя.

Малыш упорно молчал.

До самого обеда мы с Костей спорили, что все это значит. Он считал, что малыши просто врут. А я утверждал, что малыши сказали правду и кто-то забирает у них гостинцы якобы для команды. Но кто? Не мог же это сделать невидимка!

— Смотри, смотри! — Костя вдруг стукнул меня по плечу.

На крыльце, где застряли опоздавшие, которых физрук — дежурный по лагерю — не хотел пускать в столовую, стоял малыш, которого мы поймали на футбольном поле. Показывая на нас пальцем, он что-то шептал на ухо Олежке. Олежку перевели в первый отряд совсем недавно, после того как он случайно сыграл за команду тот самый матч, в котором вожатый не разрешил играть Юрику.

— Ты о чем с этим пацаном разговаривал? — спросил Костя, когда Олежку наконец пустили, в столовую.

— Когда?

— Сейчас на крыльце.

— Да так… — Олежка пожал плечами.

— Выходит, это ты у малышей конфеты стреляешь? — спросил я.

— Какие еще конфеты? — Олежка побледнел, опустил голову к тарелке.

— Говори, а то хуже будет, — предупредил Костя.

— Это Юрик, — вздохнув, признался Олежка.

— Юрик?.. — в один голос переспросили мы с Костей. Хотя мы и не любили Юрика, но представить, что он, самый близкий друг нашего капитана, мог дойти до того, чтобы отбирать конфеты у малышей…

— Он еще и не то делает. Малыши ему в обед яблоки всегда отдают.

— За такие дела ему темненькую сделать надо, — возмутился я.

— Сперва надо сказать Володе, — предложил Костя.

— Нет уж, я так не играю, — запротестовал Олежка.

— Чего ты боишься? — удивился я.

— Все равно я вам ничего не говорил. Мне в запасе сидеть неохота.

Олежка упорно стоял на своем. Он полагал, что для Володи дружба дороже справедливости.

— Что будем делать? — мрачно спросил Костя, когда мы вышли из столовой.

— Как это «что»? Скажем Володе.

— А кто будет финал играть?

— Что мы, без Юрика не выиграем? — возмутился я.

…После полдника была последняя перед кубковой игрой тренировка. Мы играли на двое ворот, и Юрик забил голов больше всех — шесть. Болельщики бурно приветствовали каждый его удар, каждый финт. В перерыве Юрик посылал малышей за водой, а после тренировки вручил свою грязную майку Наташке, которая бережно, как реликвию, понесла ее в стирку.

Целый вечер я выбирал момент, чтобы поговорить с Володей. Оставшись без Кости и Олежки, я понял, что заговорить с Володей о проделках Юрика совсем не просто…

Вечером перед отбоем, когда мы мыли ноги, в умывалку вдруг заглянула Блинова и отозвала Володю в сторону. Они вышли наружу и остановились возле пожарной бочки. Я быстро завернул кран. Через открытую дверь доносились обрывки разговора.

— Ну и пусть не доказано, — говорила Ленка. — Это же видно — малыши его покрывают. Играть в команде он не должен.

— Без него нам кубок не выиграть, — помолчав, сказал Володя. — Да и не похоже это на него…

— Еще как похоже. Я сама видела, как после обеда он у малышей яблоки брал. Эх ты, своих друзей не знаешь!

Я незаметно выскользнул из умывалки и помчался в палату.

Вскоре появился Юрик, веселый, довольный собой. Он сунул нос в окно; убедившись, что воспитателя в палате нет, закинул на подоконник ногу и вдруг провалился вниз. Я подбежал к окну и увидел Володю. Он держал Юрика за воротник.

— Ты по какому праву яблоки у малышей отбираешь? — Володя был бледен, говорил с трудом.

— Я? — растерялся Юрик. — Кто тебе сказал? Блинова?

— Не имеет значения.

— Ты ее больше слушай. Ничего такого не было.

— Было, — сказал я.

— Так… — Володя помолчал. — Играть в финале не будешь.

Настал день финала. Перед разминкой Володя объявил состав команды. Юрика он не назвал.

Все молчали. Юрик обиженно поджал губы и побежал жаловаться.

Началась разминка. Здесь, в «Салюте», все было непривычно. По радио объявляли составы команд. Вдоль поля шумели трибуны. На беговой дорожке стоял покрытый бархатной скатертью стол. На нем ожидал победителя серебряный кубок. Мы мазали по очереди мимо ворот и с опаской поглядывали на соперников, которые все, как один, оказались невозможными верзилами.

Перед самым свистком на поле вышел физрук:

— Володя! Что там у вас опять случилось? Силкина обязательно поставь.