Холли Вебб - Борьба Иви

– Наподобие Британской империи? – нахмурилась Иви.

– Вот именно. – Глаза Дэвида потемнели от ужаса при одной только мысли о чём-то подобном. – Если мы вступим в войну… а я уверен, что вступим, это уже дело чести… мы разобьём этих пакостных немцев уже к Рождеству.

– Потому что мы их сильнее, – уверенно проговорила Китти, и Дэвид улыбнулся сестрёнке снисходительной улыбкой старшего брата:

– Конечно.

Наверное, к Рождеству они позабудут об Алексе, размышляла Иви, слушая Дэвида, который взахлёб, с горящими глазами пересказывал всё, что говорили учителя у него в школе, что говорил папа, что говорил их сосед (мальчик чуть старше Дэвида). Весь взбудораженный, разгорячённый, он был совсем не похож на того растерянного, поникшего Дэвида, стоявшего сегодня у могилы их младшего брата. Даже Китти, которая по возрасту была ближе всех к Алексу и проводила с ним больше времени, как будто забыла о своём горе. Сейчас она рылась в сундуке с игрушками – искала бумажные флаги, которые папа купил ей для украшения замков из песка.

– Вот! Нашла! – радостно закричала она, вытаскивая набор из-под стопки потёртых коробок с настольными играми. – Я же помнила, что у меня оставался британский флаг. – Она принялась бегать кругами по комнате, размахивая помятым бумажным флажком. – Боже, храни короля! Да здравствует Англия! Мы идём на войну!

Разговор с Дэвидом взбудоражил сестёр, и вечером в тот же день состоялось официальное объявление войны, но больше ничего особенного не произошло. Иви сама толком не знала, чего она ждёт. И всё же война – это очень большое событие, очень важное. Она уж точно должна как-то затронуть их жизнь, но пока что она выражалась лишь в том, что папа стал больше ворчать, читая утренние газеты.

Британские экспедиционные войска были незамедлительно переброшены во Францию, чтобы сдержать наступление немцев на Париж. Иви думала, что британцы без труда оттеснят неприятеля и разобьют его в пух и прах, но быстрой победы не получилось. Хотя у британских солдат была отличная военная подготовка, они оказались бессильны против численного превосходства Германии – под натиском немецких войск британцы были вынуждены отступать. По крайней мере, так поняла Иви, прислушиваясь к папиному ворчанию за чтением газет.

Дэвид уехал обратно в школу, по-прежнему не теряя надежды, что начальная офицерская подготовка, полученная в интернате, позволит ему записаться в действующую армию. По всей стране был объявлен призыв добровольцев, и в желающих не было недостатка, но, похоже, пятнадцатилетних мальчишек в армию всё же не брали.

Китти повсюду ходила с бумажным британским флагом, но позабыла о нём в тот же миг, когда папа принёс ей новенький школьный ранец. Ранец так и остался пустым, хотя уже наступило первое сентября и сегодня им с Иви предстояло впервые отправиться в школу. Они обе не знали, что именно нужно приносить с собой на уроки, но Китти не терпелось скорее стать школьницей. Позавчера Иви проснулась посреди ночи и увидела, что дверца шкафа распахнута настежь, а её младшая сестрёнка дремлет в обнимку со своим школьным сарафаном. Сарафан был по-прежнему ей длинноват, но уже не так сильно, как раньше: Иви упросила Сару, мамину горничную, его укоротить.

Сара сначала насупилась, но в итоге всё-таки согласилась. Иви, краснея и заикаясь, предложила ей плату из своих собственных карманных денег, и, кажется, именно это решило дело.

– Вы в своём уме, мисс?! – Сара даже немного обиделась. – Ишь что удумали! Денег я, знамо дело, у вас не возьму. Хотя подшивать ваши одёжки – это уж точно не моя работа. О чём только думала ваша мама, когда увольняла мисс Дженнингс!

– Мама просто… расстроилась… – пробормотала Иви. – Из-за… всего.

– Ну да, так. Мы все горюем. Бедный малыш. Вот ведь как в жизни бывает… – Сара тяжело вздохнула. – Ладно, несите этот ваш сарафан, мисс. И приведите сестрёнку. Мне ж надо знать, сколько там подшивать.

Иви кивнула:

– Спасибо, Сара. Большое спасибо!

Когда Сара увидела Китти в почти подметающем пол сарафане, она пришла в ужас. Кухарка тоже схватилась за голову, воскликнув «Батюшки святы!». Иви слышала их приглушённый разговор, когда они вдвоём ползали на коленях вокруг Китти, подкалывая и примётывая подол.

Фраза «О чём только думает их мать!» звучала неоднократно.