Вера Сытник: Подарок из Китая

© Вера Сытник, Китай, 2016

© «Союз писателей», Новокузнецк, 2016

Давно, когда Ангелине было шесть лет, папа привёз ей подарок из Китая. – Что это? – спросила она, глядя, как отец вынимает из коробки и ставит на обеденный стол предмет, напоминающий большую круглую тыкву с бабушкиного огорода, только красного цвета. Ангелина потрогала плотные, гладкие на ощупь бока «тыквы» и удивилась ещё больше:

– Бумажная! Зачем это?

Папа с торжественным видом нажал на едва заметную кнопку в середине фонаря – и вся комната осветилась таинственным красным светом. А тыква стала похожа на сказку.

– Фонарь! – ахнула Ангелина. – Волшебный?

– Стоило мне возиться, если бы это был обыкновенный фонарь! – воскликнул убеждённо папа. – Разумеется, волшебный!

– Который может исполнять желания? – обходя стол кругом, недоверчиво спросила Ангелина.

– А ты попробуй! – предложил папа и отошёл в сторону, чтобы мама тоже разглядела чудо-подарок.

– Хочу собаку! Собаку хочу! – закричала Ангелина, прыгая от радости на одной ноге. Иметь собаку было её давнишним желанием, но мама никогда не соглашалась. Теперь можно было не спрашивать разрешения! «Посмотрим, что мама скажет!» – подумала Ангелина и хлопнула три раза в ладоши, в помощь фонарю.

– Ой, смотри! – изумилась мама, нагнувшись к самому полу. – Что это там?

Присев на корточки, Ангелина с помощью мамы вытащила из-под стола огромную плюшевую собаку, рыжую, длинную телом, с висящими широкими ушами и вытянутой мордой. Собака глядела на Ангелину добрыми глазами, словно ждала, когда девочка погладит её.

– Такса! Такса! – закричала Ангелина. – Как я и хотела! Такса-великанша! Я назову её Плуто!

Она села на спину собаки и принялась гладить её, совершенно забыв о том, что мечтала о настоящем, живом щенке.

Фонарь перенесли в комнату Ангелины, повесив под люстрой. Он горел весь день, и весь день Ангелина не могла налюбоваться на длинные кисти, украшающие его края. К вечеру свет от фонаря стал ещё ярче, по стенам и по потолку поплыли неясные тени, и Ангелине показалось, что воздух в комнате наполнился мечтами. Мечты плавали вокруг, напоминая то новогоднюю ёлку, то сказочных зверей. Ангелина захотела ухватить что-нибудь. Она прыгнула, пытаясь дотянуться до ушей волшебного зайца, до хвоста лисицы, но всё было напрасно! Тени ускользали, меняя свои очертания.

Измучившись, Ангелина уснула прямо на полу, лёжа рядом с Плуто. Когда девочка засыпала, ей показалось, что она поймала одну мечту, самую яркую, самую большую, состоящую из множества красных огоньков, похожую на букет-фейерверк. Улыбаясь, Ангелина подумала о том, что больше всего на свете хотела бы познакомиться с китайскими ребятишками. Какие они? Чем отличаются от знакомых ей девочек и мальчиков? Как живут? Во что играют? «Когда вырасту, – решила она, – поеду, всё узнаю сама… и… и…»

На этом месте разноцветные огоньки разлетелись в разные стороны, и девочка уснула.

Мечта сбылась не скоро. Прошло много лет, прежде чем Ангелина смогла приехать в Китай. К этому времени она окончила четвёртый курса института, где изучала китайский язык, и по программе обмена студентами полетела на крыльях своей детской мечты в город Янтай, на берег Жёлтого моря. Учиться в китайском университете! Устроившись в общежитии, она с радостью приступила к занятиям. А буквально через несколько дней, на перемене, к ней подошёл невысокий аккуратно подстриженный китаец в тёмном костюме и представился:

– Господин Чень, владелец текстильной фабрики. Мы ищем преподавателя русского языка для наших детей. Не согласитесь ли обучать девочек? – спросил он вежливо и добавил, для убедительности:

– Россия – наш партнёр.

– Я согласна, – ответила Ангелина, радуясь тому, что она прекрасно понимает китайский язык и что всё складывается так удачно.

– Отлично! – улыбнулся господин Чень. – Мой водитель будет забирать вас по воскресеньям рано утром и привозить к нам домой. Это на другом конце города, в промышленной зоне.

Он кивнул куда-то в сторону головой и сообщил, что его старшая семилетняя дочь учится во втором классе, а младшая – в первом.

– Жаль, но кроме воскресенья ничего не остаётся. Китайские дети заняты шесть дней в неделю с восьми часов утра и до половины пятого, – несколько огорчённо произнёс господин Чень и, увидев тень удивления на лице Ангелины, пояснил: