Жаклин Келли - Удивительный мир Кэлпурнии Тейт

Вот, например, сегодня я проснулась очень рано и неожиданно столкнулась в холле с Тревисом.

– Идешь на реку? – спросил он. – Можно с тобой?

Обычно я предпочитаю одинокие прогулки – так больше увидишь. Но Тревис, единственный из братьев, способен разделить мой интерес к живой природе. Поэтому я разрешила, предупредила только: «Не шуметь! Я иду наблюдать».

Я повела его оленьей тропой к реке. На востоке разгорался рассвет. Тревис, позабыв мое предупреждение, всю дорогу болтал.

– Кэлли, слыхала, у Мейзи появились щенки. Думаешь, мама и папа позволят мне взять одного?

– Сомневаюсь. Мама всегда ворчит, зачем нам целых четыре собаки. Считает, что и трех слишком много.

– Да ты что, нет ничего лучше, чем щеночек! Я бы его первым делом научил приносить палку, а то с Банни прямо беда. Я его очень люблю, но палку он приносить никак не научится.

Банни был крупный пушистый белый кролик, обладатель приза за лучшую шерсть. Брат души в нем не чаял, кормил его, расчесывал, каждый день с ним играл. Но дрессировка – это что-то новенькое.

– Ты что, учишь Банни приносить добычу?

– Ага. Я стараюсь, но ничего не получается. Пробовал кидать ему морковку, но Банни ее просто съел.

– Послушай, Тревис…

– Что?

– Не расстраивайся, ни один кролик никогда не приносил палку.

– Но Банни такой умный.

– Для кролика, может, и умный.

– Ему просто надо больше тренироваться.

– А потом ты начнешь учить поросят играть на пианино?

– Может быть, дело пойдет быстрее, если ты нам поможешь?

– Нет, Тревис, это безнадежная затея.

Мы бы спорили до самой реки, но вдруг заметили какого-то зверька размером не больше буханки хлеба. Он обнюхивал листья под дуплистым деревом. Это оказался детеныш девятипоясного броненосца Dasypus novemcinctus .

В Техасе они не так уж редки, но я в первый раз видела броненосца вблизи. Анатомически это животное представляет собой не слишком удачную смесь муравьеда (вид с морды), мула (уши) и черепахи (панцирь). Я считала, что бедняжке капитально не повезло в смысле внешности, пока дедушка не объяснил: применять к животным человеческие представления о красоте глупо и ненаучно, а броненосцы прекрасно живут и процветают уже миллионы лет.

Тревис нагнулся пониже и шепотом спросил:

– Чего это он делает?

– Думаю, ищет, чем бы позавтракать. Дедушка говорил, они питаются червями, личинками и тому подобным.

– Правда, хорошенький?

– Вовсе нет!

Брат не слушал. Безрассудный броненосец действовал наверняка, чтобы обеспечить себе новый дом. Он подобрался к Тревису и обнюхал его носки.

Ой! Надо торопиться, пока Тревис не сказал…

– Возьмем его домой!

Все. Опоздала.

– Тревис, это дикое животное, нельзя его тащить в дом.

Он не слушал.

– Я назову его Носик. Броненосец Носик. А если он девочка? Тогда Броня. Тебе нравится? Броненосец Броня.

Пропади все пропадом! Слишком поздно. Дедушка не советует давать имена объектам научных наблюдений. Тогда не получится сохранить объективность. Рука не подымется препарировать животное или делать из него чучело, убить будет жалко и отпустить на свободу жалко, а вдруг надо будет.

– Это мальчик или девочка, как ты считаешь? – продолжал Тревис.

– Не знаю.

Я достала из кармана свой Научный Дневник и записала: «Вопрос: как отличить Броню от Носика?»

Брат сгреб броненосца и прижал к груди. Носик (я пока что решила считать его Носиком), не выказывая никаких признаков страха, принялся изучать воротник Тревиса. Нос Носика алчно подергивался, Тревис улыбался от удовольствия, а я чувствовала себя виноватой. Пока брат нашептывал что-то своему новому другу, я палкой ковырялась под деревом, чтобы найти броненосцу какой-нибудь еды. Выкопала здоровенную гусеницу ночной бабочки и робко преподнесла Носику. Он цапнул ее своими внушающими уважение когтями и сожрал ровно за две секунды, грязные ошметки так и брызнули во все стороны. Не очень-то приятное зрелище. По правде говоря, совершенно отвратительное. Кто бы мог подумать, что у броненосцев худшие в мире манеры? Опять я подхожу к животным с человеческими мерками!

Даже Тревису стало не по себе.

– Э-э-э… – протянул он.

Я-то сумела промолчать – в отличие от брата, я закалилась в горниле Научных Изысканий. Ученые не произносят такого вслух (хотя время от времени думают).

Носик слизал кусочки гусеницы с рубашки Тревиса.

– Он просто голодный, – объяснил брат. – Но пахнет он не ахти.

Это правда. Вдобавок к отвратительным манерам, вблизи броненосец источал резкий мускусный запах.