Янка Мавр - ТВТ. Повесть

Но возчик, видно, и сам знал эту яму. Он загодя приготовился, даже уперся плечом в воз и осторожно направил коня.

Заскрипели колеса, воз накренился, вот-вот опрокинется; у возчика на висках надулись жилы. Бросились и ребята на подмогу, а конь, казалось, готов был разорваться от натуги.

Воз выбрался, а возчик, поблагодарив детей, зашагал себе дальше как ни в чем не бывало.

— Давайте возьмем это очко, сказал Павлик товарищам.

— Если бы лопату достать, тогда бы еще можно было,- отвечали ему ребята.

Пока дети совещались, подъехал второй воз. Опять началось то же самое, с той только разницей, что дяденька попался горячий и всё время ругал и колдобину, и коня, и сено, и всех на свете. Может, потому и переправа получилась неудачной: воз опрокинулся. Ругань еще больше усилилась. Но, несмотря на это, воз оставался лежать на боку.

Попавший в беду дяденька ходил вокруг да около и не знал, как к возу подступиться. Вертелись и пионеры.

Вдруг Андрей крикнул:

— Есть предложение! Если обвязать веревкой воз, а второй конец обмотать вокруг дерева и тянуть, то у нас сил хватит, чтобы поднять его. Лишь бы веревка выдержала.

Колхозник посмотрел на него, усмехнулся и сказал:

— А, пожалуй, ты верно говоришь, чтоб тебе большим вырасти.

К огорчению Андрея, идея его не понадобилась. Подъехали две встречные порожние подводы, и этого подкрепления хватило, чтобы поднять воз.

Люди поехали каждый в свою сторону. На дороге остались только следы натрушенного сена.

— Давайте завалим яму хотя бы хворостом и каменьями, — предложил Яша.

Работа закипела. Вскоре над колдобиной появилась куча веток. Ребята начали весело прыгать по ней, чтобы утрамбовать. Потом собрали и набросали туда камней. Еще навалили хвороста, еще набросали камней, даже земли руками подсыпали. И напоследок покрыли всё это еловыми ветками.

Так работали они, пожалуй, часа полтора, очень устали, но удовлетворение было сильнее усталости.

И когда уже собирались домой, возвратились с возами сена те самые дяденьки, которые помогали поднимать воз. Они еще издали приготовились к опасной переправе. Задний воз остановили и оба подперли передний. Когда же подъехали к выбоине, то радости и удивлению конца не было.

— Неужели это вы сделали?

— А то кто же? — гордо отвечали тэвэтовцы.

— Ай-яй-яй! Вот молодцы-то! А сколько муки было! Вот спасибо-то вам!

Когда осенью снова собралось в школе всё Товарищество Воинствующих Техников и подсчитали очки, получилось что-то невероятное: семнадцать тысяч восемьсот восемьдесят девять очков!

Впереди, конечно, шел Цыбук: он набрал со времени вступления в ТВТ шестьсот тридцать семь очков.

Число членов ТВТ всё росло и росло. Активнее всех были новички. Они азартно гонялись за очками, совсем как Цыбук. Но через некоторое время то один, то другой терял интерес к этому занятию и отставал. Но на его место приходили новенькие — и, таким образом, в товариществе всё время бывали то приливы, то отливы. Всё же через полгода стало заметно, что актив ТВТ не растет, а уменьшается.

На совете отряда подняли тревогу:

— На бумаге числится очень много членов ТВТ, а фактически их, пожалуй, и половины не наберешь. Поиграют, поиграют, да и бросят. А мы так и не знаем, сколько же у нас фактически членов. Даже такие ветераны, как Цыбук, отошли от этого дела в сторону; давно уж он не давал нам ни одного очка. А такие, как Карачун, поиграли с неделю, да и перестали. Надо что-то предпринять, чтобы оживилась деятельность ТВТ. Если еще кое-что и делается, так это у новичков, а бывалые тэвэтовцы, за небольшим исключением, совсем сложили руки. Можем ли мы их считать членами ТВТ?

Тревога тэвэтовского актива, понятно, была вполне уместна, но по секрету мы скажем: среди детей это явление обычное. Все мы знаем, что чуть не все дети с большой охотой берутся за новое для них дело и довольно быстро бросают его, чтобы увлечься чем-нибудь другим. Сплошь и рядом можно наблюдать, как в каком-нибудь районе города множество ребят бегают по дворам и улицам и гонят перед собой обруч или колесо. Неделями, месяцами слышишь здесь диньканье этих обручей, а потом всё затихает. Обручи теперь гоняют где-то в другом конце города, а здесь ребята увлеклись тем, что пускают голубей из бумаги. Отныне тут видишь только голубей. Самим детям кажется, что они никогда не бросят этого занятия. Но вскоре, позабыв про голубей, они начинают мастерить какие-то деревянные штуковины на шарикоподшипниках. Держась за «руль», они катятся на одной ноге по тротуарам, и вы беспрерывно слышите тарахтенье этих «машин». А потом и это исчезает. Наступает, например, полоса собирания почтовых марок или так называемых переводных картинок.