Антон Иванов - Уроки без правил

В кои-то веки я мог расслабиться и пожить по-своему. Не переодеваясь, я протопал прямиком на кухню. Там, на столе, лежала бабушкина записка: «Суп в холодильнике. Котлеты на плите. Гречка на гарнир стоит у меня под подушкой».

Суп я, естественно, проигнорировал. Возись с ним еще, разогревай. А холодный суп, по-моему, жуткая гадость. Вот я и решил обойтись котлетами. Тем более они даже еще не совсем остыли.

Сперва я намеревался переложить их со сковороды на тарелку, однако при одной мысли о мытье посуды передумал. Отрезав несколько ломтей белого хлеба, я разложил на них котлеты. И вкусно, и удобно. К тому же никакой привязанности к обеденному столу.

Естественно, я взял бутерброды и уперся в большую комнату смотреть телевизор. То есть полный кайф. Растянулся на диване. Жру лежа. Смотрю то, что хочется именно мне, а не Женьке с Олькой. Никто при этом меня не выпихивает с дивана и не читает лекций, что есть лежа вредно. Бывают же в жизни счастливые мгновения!

Балдеж продлился около часа. Потом зазвонил телефон. Не поднимаясь с дивана, я взял трубку. Зойка.

— Привет. Как жизнь? — игриво произнесла она в трубку.

Я мигом насторожился. Адаскина звонила мне очень редко и, как правило, не просто так.

— Все нормально, — коротко отозвался я.

— Просто нормально и все? — переспросила Зойка.

— А что, по-твоему, обязательно должно быть сложно нормально? — ломая голову, куда она клонит, ответил я.

— Ну, я немножко не то, Клим, имела в виду, — прежним игривым тоном продолжала она. — Одна птичка мне принесла на хвосте, что вы с Будкой в театральную студию записались. Интересно как получается, а? Ты ведь днем, вроде бы не хотел там заниматься?

«Вот сволочь Васька, — захлестнуло негодование меня.:— Лось сохатый. Агате уже успел доложить, а та через Зойку проверяет информацию».

— Это какая же, интересно, птичка? — ледяным голосом произнес я. — Длинная, белобрысая и носатая?

— Почему белобрысая и носатая? — охватило замешательство Зойку. — Ты кого, Клим, имеешь в виду?

— Птичку! — уже не в силах был сдерживать злость я.

— Понятно, что птичку, — откликнулась Адаскина. — Но какую?

— Тебе виднее. Между прочим, про птичку сказала ты.

— Но моя птичка не белобрысая и не носатая, — проговорилась Зойка.

Я спохватился. Ну и дурак! Зойка ведь явно имеет в виду Мит ичкину. На фига Ваське про нас Агате докладывать. А вот Танька — другое дело. И я напрямик осведомился:

— Мит ичкина, что ли, звонила?

— Попал! — захихикала Адаскина. — Только не мне, а Агате. А она уже позвонила мне. Но кого ты, Климчик, подразумеваешь под белобрысой птичкой с длинным носом?

— Никого, — поторопился замять тему я. — Это я просто так.

— Да-а? — с какой-то полувопросительной интонацией протянула Зойка. Кажется, она догадалась.

Зато я так и не мог пока догадаться, зачем она звонит мне.

— Значит, все-таки передумал и будешь в студию вместе с нами ходить? — спросила Адаскина.

— Не с вами, а с Будкой, — злорадно проговорил я. — Сам-то я совершенно не собирался. А Митька уговорил. Ему одному было скучно записываться.

— Понятно, — враз поскучнела Адаскина.

— Там придурок один нас записывал. Из десятого, — с удовольствием начал я. — Представляешь, он Будке сказал, что у него фактура. Тот, чудик, поверил. И теперь к просмотру даже что-то учить собрался.

— Какой придурок? — Я словно наяву увидел любопытное выражение лица Адаскиной.

— Я же тебе говорю, из десятого. Некий Васька Лосев, — небрежно произнес я.

— Такой беленький? — с придыханием произнесла Зойка.

— Ну, — подтвердил я и с удовольствием добавил: — Вошь белая.

— Фу, Клим, как грубо. — Теперь в голосе моей собеседницы звучало осуждение.

— Ты спрашиваешь, я отвечаю.

— А ты представляешь, Танька Мит ичкина тоже в театральный записалась, — спешно ушла от опасной темы Адаскина. Видимо, она еще не полностью выполнила миссию, возложенную на нее Агатой.

— Естественно, представляю, если Танька за нами в очереди стояла, — буркнул я.

— Нет, но Мит ичкина — актриса, — с убийственной иронией продолжила Зойка.

— А чего такого? — не понял я. — Чем она хуже многих других?

— Клим, да ты что? — возмутилась Зойка. — Разуй глаза! Мы ведь с тобой говорим о Мит ичкиной.

Такая реакция меня совершенно потрясла. Вот уж воистину век живи — век учись. Мне даже в голову не приходило, что наши девчонки с таким презрением относятся к Таньке.