Дарья Донцова - Море Прощения

Марсия очень медленно взошла на сцену, получила из лап Генри кубок и встала на тумбу, на которой ярко алела надпись «Лучший стилист». Сейчас зазвучит музыка, Генри произнесет краткую поздравительную речь, и все отправятся в ресторан.

Но оркестр молчал, а мопс вдруг начал говорить совсем не те слова, которые ожидала услышать Марсия.

– Уже предупредил. Сегодня у нас необычная ситуация. Вы видите, я держу второй золотой приз.

Мопсиха расплылась в улыбке. Здорово. Она сейчас получит еще одну чашу! На конкурсе учредили какую-то новую награду.

– У нас два лучших стилиста, – закричал Генри, – два участника по сумме баллов заняли первое место.

Марсия чуть не свалилась с пьедестала.

А мопс продолжил:

– Бусинка из села Розовые Яблоки тоже стала лучшим стилистом. Дорогая, иди сюда.

Марсия прищурилась и увидела, как по проходу бежит йоркширская терьериха. Она преодолела ступеньки, домчалась до Генри и крикнула:

– Здрасти! Я тут!

Зал грохнул от смеха, потом все зааплодировали.

Марсии пришлось собрать в кулак всю свою силу воли, чтобы изобразить восторг. Но в душе у нее горела ярость. Два победителя? Великая Марсия и не пойми откуда взявшаяся Бусинка? Да кто она такая? Где училась? Что за дипломы имеет? И тут около мопсихи на пьедестале оказалась неуклюжая терьериха и прошептала:

– Поздравляю! Я счастлива стоять около тебя!

Больше всего на свете Марсии хотелось ответить нелепой собаке: «Да ты даже на миллион километров ко мне не приблизишься». Но она промолчала. А терьериха все говорила:

– Спасибо за то, что ты поправила у моей модели прическу, это принесло целых три балла!

«И зачем я эту глупость совершила?» – подумала Марсия.

Когда все отправились в ресторан, Марсия по дороге схватила Генри за рукав пиджака и прошептала:

– По какой причине в этом конкурсе два победителя?

– Буся набрала то же количество баллов, что и ты, – начал оправдываться Генри.

– Она не способна даже фен правильно держать! – взвилась Марсия. – Хохлатая собака выглядела отвратительно.

– Жюри укладка понравилась, – напомнил Генри.

– Ясно! – топнула Марсия. – Собака, которую вы поставили вровень со мной, даже себя не способна сделать симпатичной. Она ходит скрючившись! А ее одежда! Ботинки! Генри, ты к такому стилисту обратишься?

– Ну… – протянул мопс, – ну…

– Отвечай честно! – потребовала Марсия.

– Буся специалист по укладкам шерсти у девочек, – нашел нужные слова Генри, – а я мальчик.

Марсия злорадно рассмеялась.

– Лучший стилист, коим вы сегодня назвали эту Пуговицу…

– Бусинку, – тихо поправил Генри.

– Она нелепа! – выкрикнула Марсия. – Я свой золотой кубок во время ужина верну жюри. И непременно подам жалобу!

– Ой, нет, – испугался Генри, – случится скандал!

– Конечно! – засмеялась Марсия. – Я знаменита! В Мопсхаус примчатся все журналисты, станут спрашивать, почему многократная победительница конкурса решила отказаться от своего честно заслуженного звания. И я им отвечу: «Не хочу быть равной терьерихе-неумехе, которая получила золотой кубок лишь потому, что ее родители заплатили председателю жюри деньги!»

– Давай отойдем в лес, – забормотал Генри, – не надо, чтобы нас кто-то случайно подслушал. Надеюсь, после разговора ты изменишь свое мнение.

Марсия хотела ответить: «Никогда», потом развернуться, убежать на автобусную остановку, уехать домой. Но ее язык почему-то произнес:

– Ну, ладно!

– Буся бережет семью Козловых, – начал Генри, когда они с Марсией углубились в лес, – любит она всех, но маму Людмилу особенно. Когда Бусинке исполнилось семь лет, она, выйдя на прогулку, увидела, что большая машина несется прямо на детскую площадку, где стоит совсем маленький ребенок. Громко лая, Буся кинулась к малышу, тот испугался и убежал. А вот Бусинка попала под колеса джипа, которым управлял пьяный лихач. Терьериха не успела понять, что случилось, вмиг оказалась в Прекрасной Долине. Но она почему-то осталась семилетней. Не трансформировалась в щеночка, не забыла Людмилу. И очутилась дома в плохом физическом состоянии, со сломанными лапками, травмированной спиной. Прибавь к этому страх за Козловых, которые внезапно остались без Хранителя. Конечно, Черчиль сделал все, что надо. К Людмиле быстро отправили члена семьи Бусинки. А ее саму белка Людмила сумела поставить на лапы. Но ходит Буся прихрамывая, спина у нее горбатенькая, работать медсестрой, как раньше, терьериха не способна. – Генри покачал головой. – И в мир людей ее такой не отправить. Черчиль принял решение платить Бусе пенсию, но та сказала: «Спасибо тебе за заботу, что-то не припомню, кто у нас получает, не работая, монетки?».