Иосиф Дик - В дебрях Кара-Бумбы

Первое, что мы увидели сквозь кусты, — это наш стол. На нем на развернутых бумажках лежали колбаса, плавленый сыр, яйца, открытая банка шпрот.

— Мама! — закричал я и бросился к маме, которая на четвереньках вылезала из шалаша. Следом за ней показалась и Тина Львовна.

Обе мамы горячо поцеловали меня, а увидев Владимира Сергеевича, протянули ему руки.

— Владимир Сергеевич, что это значит? — вдруг возмущенным голосом сказала Тина Львовна. — Выходим мы на станцию и вдруг видим — ну, подумайте только! — мой мальчик на перроне. И что он делает? Торгует земляникой! Я его спросила: «Сколько стоит?» А он: «Два рубля стакан!» Держит в руках кастрюлю и торгует! Я прямо заплакала: «Леша, объясни, что это такое?» А он: «Мы так решили!» Скажите, что это значит? Что вы решили? Как вы решили?

Но Владимир Сергеевич что-то промычал в ответ и тут же, улыбаясь, пошел в лес за дровами.

Лешка принес с родника чайник и повесил его над костром на толстой палке. Потом он полез в шалаш и, вытащив оттуда буханку черного хлеба, положил ее на стол и торжественно сказал:

— Вот! Моя! А у вас что-нибудь есть?

Я показал ему пальцем на кастрюлю с «ухой».

Тина Львовна взяла кастрюлю в руки, понюхала ее и брезгливо поставила на стол.

— Ты что даешь? — спросила она меня. — Ты видел, что ты даешь ребенку?

— Это уха, мы тоже ею питались.

— А ты загляни в кастрюлю, загляни!

Я заглянул в кастрюлю и ахнул. В нашей ухе было полно еловых иголок, которые, видно, нападали туда с шалашных веток.

— Подумаешь, иголки! — сказал я. — С ними даже вкуснее. Это витамины.

— Вот ты сам и доедай витамины, а Леша будет питаться по-человечески, — сказала Тина Львовна и принялась делать бутерброды. — И вообще садитесь все за стол. Сначала поедим, а потом пойдем гулять.

Наши мамы в четыре проворные руки быстро вымыли стаканы, ложки, тарелки, поставили сковородку на угли и зажарили яичницу с луком и колбасой. Откуда-то у нас на столе появилась бумажная скатерть и букетик ромашек.

Моя мама то и дело гладила меня по голове. Лешкина тоже не сводила глаз со своего чада и причитала:

— Господи, на кого он похож! Похудел, оборвался, на шее космы… Совсем в папуаса превратился…

Я наблюдал за Лешкой. Он все время поглядывал на стол с богатой закуской, но одновременно не сводил глаз и с нашей «ухи». Его, видно, очень интересовало: а как мы выполнили свой долг? Потом он незаметно от мамы взял в руки ложку и хлебнул нашего варева. Рыбно-хвойный экстракт, видно, был слишком крепок: Лешка тут же выплюнул его и еще с минуту после этой процедуры ходил с открытым ртом, часто-часто дыша и ежесекундно отплевываясь.

— Хороша кашка, да мала чашка! — сказал он.

Пока наши мамы заканчивали приготовления к обильному обеду, мы устроили тайное совещание.

Положение было тяжелое. С одной стороны, мы поклялись жить самостоятельно, а с другой — в этот полуголодный день у нас от снеди ломится стол. Как быть? И тем более, что Лешка ничего не ел.

Мы с надеждой смотрели на Владимира Сергеевича: что он скажет? Мы чувствовали, что он человек твердый. Но неужели в этот «родительский» день он не снимет с нас клятвы?

— Вот, слушайте, ребята! — вдруг произнес Владимир Сергеевич. — Наше слово нерушимо. Однако, если ваши мамы узнают о нашем секрете, нас будут бить. Так что да здравствует на один день колбаса и прочие пампушки!

Мы были готовы расцеловать Владимира Сергеевича и, не дожидаясь маминых приглашений, бросились к столу. После первой чашки чаю Тина Львовна вдруг подняла руку:

— А вы знаете что? Я привезла вам подарок, — сказала она и полезла в кожаную сумку. — Вернее, «вам» вообще, а в частности моему сыну. Вот смотрите…

Хотя я и недолюбливал Тину Львовну, но в этот раз она меня необычайно подкупила: в ее руках я увидел новенький фотоаппарат «ФЭД».

Этот «ФЭД» принадлежал Лешкиному отцу и все время лежал в его столе без дела, но теперь он будет в верных руках! Мы уж тут зафиксируем для потомства всю нашу жизнь!

Еще Тина Львовна привезла Лешке шерстяные носки и ватные… трусики! Да, да, они были с подкладкой, и под ней лежал тонкий слой ватина.

— Ну, шедевр! — сказал Лешка. — А ватной майки ты не привезла?

— Леша, не смейся! — сказала Тина Львовна. — Ты еще обо мне не раз вспомнишь! Вы спите на сырой земле, и очень легко получить радикулит. А наденешь трусики — и тебе сразу станет тепло.

Торжественный приезд наших мам в шалаш был запечатлен на пленке до самых мельчайших подробностей. Мы их сфотографировали и в лесу, и на реке, и спящими в шалаше.