Михаил Самарский - Кот Сократ. Невероятные истории

Катя не спорила, потому как понимала: мама права.

Часто случалось, когда я спал в прихожей на диване, прибежит Катька, схватит меня спящего на руки и говорит:

– Сократик, пошли спать ко мне, а то мне страшно одной.

Люди не понимают, что мы, коты, терпеть не можем, когда нас берут на руки. Мы сами заберёмся к вам на колени или даже на руки, но только когда этого захотим.

Я вот и удивляюсь, что же это она такое читает, что одной ей страшно спать? К чему такие книги? Я думаю, что человек должен извлекать из чтения пользу, учиться мыслить, рассуждать, развивать память. Ведь чтение – тоже труд, только умственный, приносящий удовольствие. Согласитесь, не от каждого труда вы получаете удовольствие?

После моего показательного выступления перед Николаем, Ольгой и их «дочкой» – собакой Фрэнсис прошло уже больше недели. Честно признаюсь, злость моя ослабела, я уже более-менее спокойно вспоминал о том вечере и своём позоре. Первое время как вспомню, так аппетит теряю. Потом отлегло. Как говорит Татьяна Михайловна, время лечит! Наверное, так и есть. Но всё же обида из моей души окончательно не исчезла. Никак я не мог смириться с тем показушным издевательством!

Для собак естественно быть дрессированными, поскольку они стайные животные и привыкли выполнять требования вожаков, в нашем случае членов семьи. А мы, коты, любим доставлять удовольствие только самим себе. Конечно, при огромном терпении можно и нас выдрессировать…

Однако первое, что должен запомнить дрессировщик, – мы не запоминаем наказания, так что не пытайтесь наказывать нас за непослушание. Это совершенно бесполезное занятие!

Второе – мы понимаем только доброе, дружелюбное отношение. И если не будете забывать нас хвалить и давать лакомство, тогда, может, у вас и получится воспитать кота.

Открою вам один секрет: мы очень не любим, когда на нас пристально смотрят, так что не пытайтесь силой взгляда заставить нас подчиняться вам – эффект будет обратный.

Помню, в тот день я был в прекрасном настроении, ничего не предвещало беды. На диване мне почему-то было жарко, и я растянулся на полу, как всегда делал в таких случаях.

Поскольку все разошлись по своим комнатам несколько часов назад, в прихожей не горел свет. Некому было его включить, а мы с Пухой и в темноте ориентируемся прекрасно.

Хозяину зачем-то (хотя я-то знаю зачем – наверняка хотел что-нибудь съесть!) понадобилось пройти на кухню, и он, как слепой, шёл на ощупь. Случайно споткнулся о меня, подвернул ногу и рухнул на пол. Вот скажите, разве я виноват? Нет тут никакой моей вины! Наверное, без труда представляете, что было дальше:

– Сократ, негодяй, ну зачем ты развалился тут, как тюлень? Я же мог убиться из-за тебя, – возмущался хозяин.

Сам ты тюлень! Тюлень и странный человек! Ты бы, Александр Петрович, хотя бы фонарик включил на своём телефоне. Ты же современный человек, а ведёшь себя так, словно только из пещеры выбрался.

Я, конечно, от греха подальше спрятался за диван. А что было делать? Не нарываться же на веник.

– Тебе дивана мало, котяра? – продолжался несправедливый наезд. – Развалился, как бревно, посреди дома. Не объедешь, не обойдёшь тебя, – не унимался хозяин.

Поросёнком уже был, теперь бревном стал, тюленем. Как ещё обзовут?

Слава богу, всё обошлось, нога осталась цела и невредима.

Под лестницей, ведущей на второй этаж, стоял диван. Это было любимое место Александра Петровича. В выходные дни он частенько там отдыхал с книгой в руках. После падения он развалился на диване и «утонул» в своём ноутбуке. Я решил пробраться к Катьке в комнату и там залечь на дно, чтобы не маячить лишний раз перед глазами хозяина.

Я прошмыгнул к лестнице и начал потихоньку на полусогнутых лапах подниматься наверх. На ступеньках Татьяна Михайловна поставила небольшие горшки с цветами. Я на них никогда не покушался – уж очень мало места в них было, негде копать. Хозяйка держала эти растения здесь, потому что они не любили солнечный свет. Надо же, какие капризные! Когда я проходил мимо одного такого горшка, внезапно вспомнились мне и тюлень, и бревно, и унижения перед гостями, стыд. Иными словами, весь тот позор, какой недавно пришлось мне пережить. Недолго думая, я как бы невзначай толкнул лапой горшок, и он полетел вниз. Раздался истошный крик, хозяин вскочил с дивана, держась за голову. Он посмотрел на лестницу, но, видимо, увидел только мелькнувший хвост.

– Сократ, – закричал Александр Петрович. – Ты ещё пожалеешь об этом! – Потирая рукой голову, он стал подниматься на второй этаж.