Сергей Голицын - Страшный Крокозавр и его дети (Повесть)

— Увидите, наше дежурство будет на пять с плюсом!

В этот день Петр Владимирович пришел в интернат на час раньше и сразу направился в столовую.

Огромный обеденный зал был непривычно пуст, только за крайними столиками сидели его ребята и обедали. Через минуту они вскочили и принялись бегать с подносами. Петр Владимирович отошел к окну и встал там, издали наблюдая.

В кухне за широким раздаточным окном показались обе поварихи. Рядом с ними, чтобы помогать раздавать первое и второе, заняли места Наташа Ситова, Алла Анохина и Галя Крышечкина в белых косынках, в белых халатах.

Приятная новость — сегодня на третье блюдо груши, светло-зеленые, с румяными бочками, очень вкусные и сочные. Яблоки часто давали, а груши в первый раз.

Вот дежурные мальчики в белых фартуках и белых колпаках уже разносят блюда. Быстро и ловко снуют они между стульями, звеня подносами, судками, мисками, ложками. Каждый знает, какие столики должен обслуживать. Лица — серьезные, насупленные, изредка отрывисто перекидываются короткими словечками, подгоняют друг друга…

В интернате существовало строгое расписание, когда какому классу подходить к двери столовой. Три первых класса являлись ровно в час дня, вторые классы в час десять минут и так далее. Нельзя допустить, чтобы у входа создавалась толкучка.

Вот почему дежурные так быстро лавировали с подносами и судками. Девочки цыкали па Вову Драчева за медлительность, тот пыхтел, старался не отставать от других.

Галя Крайнова с каменным лицом проследовала через весь зал и села на стул у входа. О, она никого не пропустит без очереди!

За дверью столовой послышалось шарканье множества ног, нетерпеливое многоголосое журчание. Галя Крайнева посмотрела на электрочасы, висевшие над окном.

— Рано пришли! Еще две минуты!

Наконец она широко распахнула обе створки двери, и один за другим цепочкой засеменили к своим местам малыши-первоклассники.

За ними Галя Крайнова впустила вторые классы, и ребята так же цепочкой один за другим вприпрыжку заторопились на свои места.

Вся первая смена — младшие классы вскоре уже сидели за своими столиками, звякали ложками и мисками, уписывали сочные груши. Прошло еще пятнадцать минут, и малыши цепочками пошли к выходу.

Короткая команда Гали Крайневой, и дежурные моментально перестроились. Часть поспешила в посудомойку, а остальные забегали с подносами грязной посуды, собирая остатки, вытирая клеенки на столиках.

Петр Владимирович, стоя у стены обеденного зала, невольно залюбовался, как здорово работают все части машины, называемой «дежурство изыскателей».

«Вот я сейчас сам ничего не делаю, — думал он, — но мне можно не беспокоиться, все будет в порядке — шестьсот ребят накормлены, посуда вымыта, столовая прибрана».

Он прошел к окну посудомойки. Одни ребята спешно передавали подносы с грязной посудой, другие у них принимали. Петр Владимирович заглянул через окно. Пар поднимался клубами, сквозь него колыхались фигуры мальчиков, скинувших куртки. В одних майках они толкались вокруг корыт и при этом нарочно громыхали веселками.

К Петру Владимировичу подошла Валерия Михайловна,

— Первая смена пообедала без задержки, — улыбаясь похвалила она его.

— А знаете, они дежурили одни, — ответил он.

— То есть как это одни?

— Вот я тут стою и отдыхаю.

— Интересно, — недоверчиво сказала Валерия Михайловна. Она постояла несколько минут возле него, потом прошла к выходу и там еще раз остановилась.

Огромный зал опустел. Снова дежурные перестроили ряды. Опять мальчики ринулись накрывать столики, опять неподкупный часовой Галя Крайнова выросла у входа в столовую.

— Сюда давай хлеб! На том столике ложек не хватает! — командовал Игорь Ершов.

Груши разносили девочки во главе с Ниной Вьюшиной, раскладывали по четыре штуки на каждый стол.

Наконец Галя Крайнова начала впускать вторую смену, сперва пятые классы, потом шестой «А», за ними седьмой, восьмой… Ребята, едва сдерживаясь, чтобы не побежать, торопились садиться, сразу совали носы в миски…

Вдруг к Петру Владимировичу подошла Наташа Ситова и испуганно шепнула:

— Петр Владимирович, две груши пропали.

— Как пропали? Когда? — Он смотрел на ее вздернутый конопатый носик, на голубые, озабоченно расширенные глаза.