Елена Щербакова - Думатека (сборник)

– Будь скромной. Я знаю, ты приличная.

Юбка притихла, точно затаила что-то в себе, как строгая монашка.

– Вот и ладненько, сменим темп и ритм. Теперь идем ровным шагом. Юбка затаилась, показывая невозмутимость своего существа.

– Я знаю, ты можешь вести себя достойно, – сказала я юбке и пошла быстрым шагом. – Самое главное, чтобы ты была всегда удобна, и ни в чем мне не помешала.

Юбка стала серьезной-серьезной.

Но вот мы вышли из метро. Поезд ринулся вперед с ошеломительным ветром и ревом. Юбка, узнав, что она снова на свободе, от ликования взлетела на недопустимую высь так озорно и смело, точно я на качелях сделала кувырок «Солнце».

– Да ты что? С ног меня собьешь. Это уже никак невозможно, – стала я подхватывать края подола, которые так и выскальзывали из-под моих рук.

– Глаз да глаз за тобой нужен, а то ведь ускользнешь, словно ты сам ветер.

29.06.15.

Автобус «М» мчался как облако через магистраль, не останавливаясь, проходя мимо обычных остановок.

– Странно, – подумала я, – что это за новый автобус и почему летит, как министр с важными папками.

От него взвился в сторону дым.

– Лови телеграмму мамину, – кричал ангел, слетевший с автобусного номера.

– Минуточку! – хотела остановить его я, – О чем ты, «М»?

В форточку автобуса выдувало:

– Да и так все знаешь, придет твой автобус, тоже поедешь.

– А что ты, все мимо да мимо. Мог бы и остановиться. Вот несешься. Одни бронированные места у тебя.

За автобусом проехала машина с включенной сиреной, точно скэйтборд пересек линию основного движения.

Люди столпились на остановке и ждали свой транспорт. Прижались друг к другу, словно непонятная связка тряпичных кукол. Я стояла обескураженная, не понимая, что за музыка машин проносится по магистрали. Они гудели, как мухи. Казалось, из окошка автобуса на всех смотрела девочка с большим бантом. Пришел и мой автобус, пассажиры потеснились, съежились, пытаясь протиснуть одни ноги и руки. Словно все надели безрукавки и протискивались через АСКП, что трещал, как кастаньеты из мадридского танго. Автобус вздохнул, подтянул гармошку и поехал. Проезжая мимо церкви, пассажиры перекрестились.

– Только бы с миром. Услышал бы архимандрит, какой мирской гомон намагничивается ветром на провода из музыки историй.

11.03.16.

Кактус был похож на новогоднюю елку – маленький, пышный, треугольный, с сосочками, что напоминали елочные игрушки. И я думала и ждала, что он вырастет большим, как елочка, и будет радовать и веселить меня.

Но как ни бывало. Зря я этого ждала. Кактус стал вытворять непонятные вещи. Точно под моей новогодней елкой таилась большая сказка с приключениями. Вот задача. Но я не верила в чудеса, решила проверить все математически.

Видно, кактусу что-то не понравилось. Он исхудал, вытянулся и стал витиевато закручиваться, вытворяя разные фигуры, как пантомима. Вместо пышной треугольной елки он стал походить на дух, вышедший из бутылки. Да разве на дух-то можно походить? Маленький полненький кактус стал длинным и дохлым и еще подкашивался у самого основания, где обнаружилась косая мокрая рана. Я срочно вынула кактус из земли и стала его лечить, сушить его рану. Кактусу плохо, его срочно надо лечить. Я отнеслась к нему, как к больному ребенку или раненному бойцу в госпитале, и положила кактус на бок, боясь даже дышать на него. Малейшее воздействие на тонкий хрупкий организм – погибнет последняя надежда, умрет его жизненная точка, как навек потерянная звездочка.

Оставалось только молиться. Плотный, вооруженный иглами и сосочками агрегат, каким показался кактус вначале, превратился в несчастное и незащищенное растение, которое поменяло свой облик до основания, которого почти уже не было. Оставалось прислонить кактус на сосновую ветку, чтоб его потерявшее остов тельце упиралось на что-либо. Нужно было заботиться о нем, как о новорожденном ребенке, которого надо кормить самым лучшим, не травмируя его родничковую зону.

Кактус так и вздыхал, что он истончился, вроде убывающей луны, ему было трудно рассказать об этом, он задыхался, будто задавленный и измученный от всего, что у меня было в комнате, и выдыхал из себя жалкое и еле произносимое: «Не трогай!»

– Волнующе-убывающее состояние, – подумала я и решила, что о его жизни скорей позаботятся свыше.

11.10.15.

Летом выросли лисички в густой траве, замелькали ажурными кончиками. Увидела их Белочка и говорит: