Павел Бажов - Зеленая кобылка. Повесть

По счастью, Петька изо всей силы залепил камнем в ведро подходившей к пруду женщине. Ведро зазвенело, загрохало и свалилось на землю. Женщина освирепела и бросилась с коромыслом в самую гущу свалки. Мы воспользовались этим и бросились наутек к переулку.

Как раз в это время возвращался лесник верхом на лошади. Ехал он шагом. Это для нас было выгодно. Мы из-за него могли отбиваться камнями, а нашим врагам этого сделать было нельзя. Так и ушли.

Петька мог все-таки утешиться:

- Видели, ребята, как я Чирухе засветил? Два раза перевернулся! Будет помнить, как штаны драть!

Хоть Гришка и не перевертывался двух раз, но нам самим похвалиться было нечем, спорить не стали. Колюшка только вздохнул:

- Кабы нога не подвернулась, я бы ему показал…

- Ежли да кабы стали на дыбы, хвостиком вильнули, Кольше подмигнули…

- У самого-то щеку надуло!

- Это мне Сенька вкатил. Хорошо бьется, собака! Это так точно. В нашей бы улице жил, мы бы показали перво-глинским! А Чируха - язва. Только и толку, чтобы одежду драть. Ему ловко, богатому-то!

- Вот и мирись с ними!

- А надо, - проговорил Колька, растирая медной пуговкой большую шишку на лбу.

- Наставят тебе с другого-то боку!

- Ну-к что, наставят, а мириться надо.

- Да как ты станешь с ними мириться? Покориться, что ли, Первой Глинке?

- Чтобы наши каменушенцы первоглинским покорились! Никогда тому не бывать! Это уж так точно. Гляди, вон Сенька-то задается!

Над угловым домом Первой Глинки, где жил Сенька, взлетела пятерка голубей. Нам с завалинки был виден и конец Сенькиного махала.

- Видишь, голубей выпустил. Хвастается задавалко худоязыкое! Постойка… - Петька поглядел на нас, как на незнакомых, потом махнул головой: Пошли, Егорша!

Он швырнул корзинку тут же на улице и бросился в калитку своего дома. Я не понимал, что он задумал, но тоже побежал за Петькой. Ухватив в сенцах коротенький ломок, Петька полез на сеновал.

Неужели он Гриньшиных голубей спустит? Это было страшно, но я все же полез за Петькой. У нас ни у кого из тройки своих голубей не было, но у Петюнькиного брата Гриньши была пара ручных, подманных. Эту пару хорошо знали по всему околодку. Нам доступа к ней не было. Клетка всегда была на замке, а ключ Гриньша носил с собой.

Петька подсунул ломок, нажал и выворотил пробой.

- Свисти на выгон! - приказал он мне, открывая дверцу клетки.

Я засвистал, и пара, хорошо знавшая свое дело, сразу пошла на подманку, врезавшись сбоку в стайку Сенькиных голубей. На свист выбежала из избы Петькина мать и закричала:

- Что вы, мошенники, делаете? Гриньша-то узнает - задаст вам!

- Он, мамонька, сам велел Сенькиных подманить.

- А как его-то упустите.

- Не упустим! Подсвистывай, Егорша.

С крыши нам видно было, как метались на своей голубятне Сенька и трое его друзей. Залез на голубятню какой-то вовсе большой парень. Все они свистали, подманивали голубей, но напрасно старались: вся стайка слушалась теперь только моего свиста.

Я еще раза три сгонял ее вверх, потом стал свистать на спуск. Петька уже кричал вниз Кольке:

- Тащи решето да сбивай ребят, какие есть! Сенька сейчас драться полезет.

Через несколько минут все было кончено. Гриньшина пара сидела в своей клетке, а Сенькина пятерка трепыхалась в закрытом решете. Только Сенька не лез драться. Он, как потом мы узнали, ревел, как маленький.

- Теперь, ребята, с Сенькой помириться не стыдно, - объявил Петька.

Подождав немного, мы вышли в переулок. Со стороны Первой Глинки там уже были все те ребята, которые недавно нас тузили. Вышел и заплаканный Сенька. Петька звонко крикнул:

- Сеньша, хошь отдам?

- За сколь?

- Так отдам. Без выкупу.

- Обманываешь!

- Нет, по уговору отдам.

- О чем уговор?

- Мириться.

- На сколь дней?

- Навсегда.

- С тобой?

- Нет, со всей нашей заединщиной. Со мной, с Кольшей, с Егоршей.

- А мне как?

- Ты сговорись вон с Митьшей Потаповым, с Лейшей Шубой.

Петька указывал на самых крепких мальчуганов, наших одногодков. Они меня и колотили.

- Не будут если?

- Других подбирай. Только Гришку не надо. Он штаны новые дерет.

Сенька недолго говорил со своими и крикнул:

- Давай!

- Навсегда?

- Навсегда! - крикнули на этот раз Митька и Лейко.

Мы сбегали за решетом и передали его Сеньке. Тот сейчас же убежал на голубятню, высадил голубей, притащил решето. Начался уговор. Обрадованный Сенька был готов сойтись на пустяках, но все остальные хотели мириться «как следует».

Мирились тогда у нас на «вскружки» - драли один другого за волосы. Вскружки были простые, сдвоенные, с рывком, с тычком, с поворотом, зависочники, затыльные до поясу, до земли.