Камилла Никитенко: Витя в тигровой шкуре

Меня прервали аплодисменты. Я почувствовал, что сейчас заплачу - ведь мне никто не верит! Что делать? Меня охватила злость, и я закричал Толе:

- Это ты виноват! Ты! Сам малодушно согласился с Тетеркиной, чтобы концерт вести, а теперь на меня все, да? Ишь какой хитрый! Всегда в вашем звене такая манера, все на других сваливать любите!

Насчет всего звена я, конечно, сказал зря. Но все равно - остановиться я уже не мог. А Толя, конечно, обиделся за свое звено:

- Ох ты, уж и сваливаем!

- А нет?

- Кто сваливает? Кто сваливает?

- Кто?! - меня подхватило и понесло какое-то непонятное течение, я открыл рот и выпалил:

Это полагалось петь, но я не спел, а прокричал скороговоркой. Прокричал, и чуть язык себе не откусил: эти маленькие песенки-частушки мы придумали с Толей и хотели устроить ребятам сюрприз - исполнить на перемене. Вот тебе и сюрприз! Толя должен был презирать меня за это. Но Толя… Толя тоже не мог остановиться:

- Скажите, ему наше звено не нравится! Если хочешь знать, ваше звено хуже нашего! У вас одна Торошина чего стоит!

И он тоже запел частушку из тех самых, которые мы с ним вдвоем придумали:

Ну, уж тут я дал себе волю:

- Ах, так?! Ну, ладно!

Толя сорвал с себя наклеенный нос и тоже мне - частушку! А я ему - ответ! В общем, когда мы кончили, раздались, как говорит папа, аплодисменты, переходящие в овацию.

После концерта Тетеркина вручила нам первый елочный приз за лучшее исполнение роли. Коробку шоколадных конфет.

- Зря вы держали все в секрете,- сказала она обиженно.- Уж меня-то, как председателя, могли поставить в известность.

И никто не поверил, что мы нечаянно. А конфеты мы съели. Хотели отказаться, но уж очень они были вкусные.

По средам в интернате уборщицы выходные, и все моют сами ребята: комнаты, оба зала и коридоры. В этот раз в коридоре первого этажа дежурил Кешка Филиппов. Мыть полы ему нравилось. Проведешь мокрой тряпкой по грязному, натоптанному месту - пыль смывается. Протрешь еще разок -доски заблестят, посвежеют, а вытрешь насухо- прямо загляденье! По таким доскам не ходить, а скользить хочется. Как на катке. У Кешки от удовольствия настроение поднялось.

Подошла сзади Аня из Кешкиного класса и попросила тихонько:

- Кешк, я пройду, а?

Кешка выпрямился. Совестно такому деликатному человеку нагрубить. Голос у Ани ровный, негромкий, глаза спокойные, косы лежат аккуратно и не вызывают

желания дернуть их как следует. Словом,- не придерешься. Да и дежурная она тоже, как и Кешка. И на кухню она идет не просто так, а по делу, но Кешке все равно жалко свеженьких, только что отмытых досок, и он согласился без особенной охоты:

- Ладно уж. Иди. Только больше не пущу.

Дня сказала спасибо и пошла на цыпочках. На влажных досках остались отметинки - матовые пятнышки. Кешка посмотрел-посмотрел и стер их мокрой тряпкой. Ч"ски опять засверкали. Кешка намочил тряпку и перешел па новое место. В это время в дальнем конце кори-пира опять появилась Аня. Она несла тарелку и двигалась очень осторожно.

- Слушай,- сердито сказал Кешка,- ты больше не ходи.

Аня посмотрела на его круглую, раскрасневшуюся физиономию, на хохолок, взмокший от усердия, и ей стало его жалко: в самом деле, старается человек, а тут ходит, мешают. Аня ответила миролюбиво:

- Так разве я для своего удовольствия? Понимаешь, голь кончилась. Это же всем нужно… А то щи выйдут несоленые…

- Ты же уж один раз прошла!

- А если мне еще раз нужно? Завхоза почему-то нету, а он на втором этаже живет!

Кешка шмыгнул носом и задумался.

- По другой лестнице иди!-решил он, наконец.- А то вытирай тут за каждым!

Минут через пять Аня снова вышла из кухни. Пошла она, конечно, по другой лестнице. Но завхозова комната была заперта. Напротив дверей под фикусом сидела

Динка-Крапинка из пятого «в» и читала какую-то книжку. Крапинкой ее звали за веснушки. А знал ее весь интернат, и она тоже знала всех и про всех. Такой у нее был характер. Сама Динка маленькая, курносая и толстая. А из косичек, тугих-претугих, выбиваются светлые хвостики-завиточки. Загибаются кверху и торчат, как ни старается Динка упрятать их внутрь.