Александр Раскин - Как папа был маленьким (Художник Л. Токмаков)

После этих слов все гости долго смеялись, а тетя Лиза заплакала и ушла к себе в комнату. Жених тоже не смеялся, хотя и не плакал. Правда, папу не наказали. Но он совсем не хотел обижать тетю Лизу. И вообще он заметил, что некоторым знакомым его стихи перестали нравиться. И раз он даже подслушал, как один гость говорил другому:

— Опять этот вундеркинд будет выступать со своей чепухой!

Тогда папа пошел к бабушке и спросил:

— А что такое вундеркинд?

— Это необыкновенный ребенок, — сказала бабушка.

— А что он делает?

— Ну, он играет на скрипке, или считает в уме, или не пристает к маме с вопросами.

— А когда он вырастает?

— Тогда он чаще всего делается обыкновенным человеком.

— Спасибо, — сказал папа, — я понимаю.

И на следующих именинах папа уже не читал стихов.

Он сказал, что у него болит голова. И с тех пор он очень долго не писал стихов. И даже теперь, когда его просят прочесть свои стихи на именинах, у него сразу начинает болеть голова.

Когда папа был еще маленьким, он очень много болел. Он все время простуживался. То он чихал, то кашлял, то у него болело горло, то ухо. И наконец его повели к врачу, у которого на двери была надпись: «Ухо, горло, нос».

— Это его фамилия? — спросил маленький папа дедушку и бабушку.

— Нет,- сказали они,- он все это лечит. И вообще молчи!

Посмотрев папино ухо, папино горло и папин нос, доктор сказал, что надо делать операцию. И папу повезли в Москву. Ему надо было вырезать аденоиды.

Очень старый, очень строгий, очень седой профессор сказал ему:

— Мальчик, открой рот!

А когда папа открыл рот, он, не сказав даже спасибо, полез туда рукой, и забрался куда-то очень глубоко, и стал там возиться. Это было очень больно и неприятно. Поэтому, когда профессор сказал: «Вот они, голубчики!» — и нажал еще сильнее, он вдруг страшно закричал и вынул руку из папиного рта гораздо быстрее, чем всовывал ее туда. И все увидели на его большом пальце кровь. Стало очень тихо. Потом профессор сказал:

— Йод!

Ему подали йод, и он смазал свой большой палец. Потом он сказал:

— Бинт и вату!

Ему подали бинт и вату, и он сам забинтовал себе палец одной рукой.

Потом профессор сказал тихим голосом:

— Я работаю сорок лет. Первый раз меня кусают. Пусть кто хочет оперирует этого мальчика. Я ухожу! Я умываю руки!

После этого он действительно вымыл руки с мылом и ушел. Тогда дедушка очень рассердился на папу. Он сказал:

— Тебя везли в Москву! Тебя лечат! А ты что дела ешь? Имей в виду — тут рядом кабинет зубного врача. И там вырывают зубы у тех мальчиков, которые кусают врачей. Может быть, ты хочешь сначала пойти туда? А я еще обещал тебе мороженое после операции!

Услышав о мороженом, папа задумался. Дело в том, что мороженого ему не давали. Боялись, что он простудит себе ухо, горло, нос. А папа очень любил мороженое. И ему сказали, что после операции всем детям обязательно дают мороженое — это очень полезно, это останавливает кровь. Тогда действительно так делали. И, подумав о мороженом, папа сказал:

— Я больше не буду…

Но все-таки молодой врач, который делал операцию, предупредил папу:

— Помни, ты обещал!

И папа еще раз сказал:

— Я не буду…

Папу посадили в кресло и держали за руки и за ноги. Но это не потому, что он кусался. Так делают со всеми детьми, чтобы они не мешали врачу. Было очень больно. Но папа думал о мороженом и все терпел. Потом доктор сказал:

— Ну вот и все! Молодец! Даже не заплакал.

Папа очень обрадовался. Но тут доктор закричал:

— Ах, извини, еще кусочек остался! Потерпишь еще немного?

— Потерплю,- сказал папа и опять стал думать о мороженом.

— Ну вот,- сказал доктор,- теперь совсем все! Молодец! Так и не заплакал! Теперь можно и мороженого. Ты какое любишь?

— Сливочное,- сказал папа и посмотрел на дедушку. Но дедушка все еще сердился на папу.

— Обойдется без мороженого! — сказал он.- Пусть не кусается.

И тут, поняв, что мороженого не будет, папа все-таки заплакал. И все его жалели. Но дедушка не уступил. И пале было так обидно, что он помнит это до сих пор. И сколько он ни ел с тех пор мороженого — и сливочного, и шоколадного, и клубничного, он не может забыть того, которое было обещано ему тогда, после операции.